Кокон

В один из таких дней Максим вновь отправился к сестре, он вообще навещал ее довольно часто, уж куда чаще, чем раньше, в «старые добрые времена». Хмурые низкие тучи затянули желтое небо, падал мокрый снег. Укрываясь от ветра, молодой человек поднял воротник, надвинул на самые глаза вязаную спортивную шапку, отвернулся… И уперся глазами в заклеенный рукописными объявлениями забор.

«Сдам комнату в своем доме с печью красивой молодой девушке, можно – двум. Оплата натурой».

«Сдается баня, теплая, желательно девушкам».

«Требуется прислуга, оплата – обед и тепло».

Тихомиров вздохнул: как бы ему самому не пришлось в прислуги наняться, вот так же вот – за еду и тепло! Да ладно ему, он-то мужик, по крайней мере уж дровами-то себя обеспечить способен, а вот одинокие женщины – им-то как быть?

«Требуются танцовщицы в новый мужской клуб. Без интима. Теплое жилье, еда».

Ого! Мужские клубы кто-то открывает – кому война, а кому мать родна! Без интима? Верится что-то слабо. Условия, однако, хорошие – еда, тепло… многие девчонки польстятся.

«Кастинг с 11 до 17 ч…»

Надо же, кастинг!

«По адресу – ул. Советская, д. 49 (старый Дом культуры), в фойе. Там же недорого продают кирпичи хорошего качества».

Здорово – девушки и кирпичи в одном флаконе.

***

Двоюродная сестрица встретила Макса радостно, не удержалась, похвасталась: сын Игорь вместе с друзьями ходили на какие-то заброшенные склады, принесли по полмешка гороху и подсолнечных семечек, сегодня вот с утра пошли снова.

– Может, зря его оболтусом обзывала? – Настя улыбнулась и смахнула упавшую на лоб челку. – Ишь, добытчик вырос. Хотя… в наших условиях все добытчики. И когда только все это кончится? Наверное, никогда.

Вздохнув, кузина угостила гостя чаем, точнее сказать – отваром из смородинового листа. Листья эти котировались на рынке наравне с луковицами и пучками моркови.

На крыльце послышались шаги, потом тоненький детский голосок. Дверь открылась, и в дом вошла молодая светловолосая женщина, ведя за руку очаровательную девчушку лет трех.

– Мама, мама, смотри, дядя пришел!

– Это Лена – подруга моя. Лена – это мой братец Максим.

– Очень приятно.

– И мне.

– Пойду-ка ее уложу. – Лена кивнула на дочку. – Капризничает – совсем сегодня не выспалась.

Она ушла в дальнюю комнату, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Мать-одиночка, – шепотом пояснила кузина. – Мы работали вместе, она в микрорайоне живет… сам знаешь, как там сейчас. Вот и приютила – ну совсем некуда девчонке податься! Знаешь, мы с ней свитера вяжем, варежки – шерсть у меня осталась. Вчера на базаре обменяли два свитера на пачку соли – ты представляешь? Хорошая соль, артемовская. Целая пачка за два свитера! Всего!

– Да уж, повезло вам.

Хмыкнув, Максим справился насчет погреба – может быть, углубить его, обшить досками?

– Думаю, обойдемся пока и так. – Настя махнула рукой. – Не так уж много у нас и продуктов, да и поздновато уже что-то с ним делать. Вот ближе к лету – другое дело. – Она оглянулась на дверь и снова понизила голос: – Ленка-то стесняется у меня жить, приживалкой себя чувствует, все хочет на какую-нибудь работу устроиться. Говорит, уже присмотрела.

– Вот как? Присмотрела? А где?

– Да не рассказывала – говорит, чтоб не сглазить. С подружкой собрались вместе сегодня идти… вот, скоро уже.

– Поня-атно. – Максим кивнул и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Совсем забыл! Объявление интересное сегодня видел: в старом ДК кирпичи дешево продают. Может, взять?

– А пожалуй! – подумав, согласилась сестрица. – В бане бы печь чуток подновить – там бы и жить можно было… Слышь, Максик, давай-ка переселяйся к нам, зима длинная – все веселее! Ну правда, что там тебе одному?

– Так у меня буржуйка! – негромко рассмеялся гость. – И дровишек пока хватает.

– Ой, надо же – буржуйка! – Настя скривила губы. – Потому она и буржуйка, что дров немерено ест. Никаких запасов не хватит!

– Да ла-а-адно!

Насчет буржуйки Тихомиров, конечно, вполне был согласен с кузиной, как и насчет баньки… Только вот не хотелось без особой нужды никого стеснять, да и вообще – он давно уже привык жить один… ну, почти один… и от своих привычек пока отказываться не собирался.

Поднялся, надел шапку:

– Ну, так я возьму тачку-то?

– Там, у бани, стоит. Да, постой-ка. – Настя убежала в комнату, за занавеску, и вернулась с сеткой лука и тремя тысячными купюрами. – Вот, возьми на кирпичи. Может, принимают там еще деньги-то?

– Ой, Настя. – Тихомиров отмахнулся. – Да найдется у меня, чем заплатить.

У него и в самом деле было – десять вполне еще годных пальчиковых батареек и два китайских будильника.

– Нет, все ж ты возьми, – обиженно настаивала сестрица.

Максим взял несколько луковиц, рассовал по карманам, от денег же отказался: кому они сейчас нужны?

И, взяв стоявшую у баньки тачку, пошел. Тачка катилась хорошо, ходко, правда, поначалу все время застревала в грязи, но недолго – как вышел на асфальт, дело пошло куда как легче.