Кокон

– Ну вот, – счастливо засмеялся Игорь. – Снова телячьи нежности!

– Игорек, а мамка-то где?

– На базар ушла. Лук-севок сейчас в цене поднялся, а его у нас с избытком, рубероид ей обещал какой-то дядька. Говорит, прямо к дому подвезет.

– А чего ж ты-то не пошел?

– А мужик тот меня не знает… Сейчас лучше никому не доверять, особенно молодым, совсем уж безбашенные попадаются… – Парнишка неожиданно помрачнел и, прикрыв за собой дверь, кивнул на скамейку: – Садитесь. Помните, у нас девушка одна жила, Лена, с дочкой маленькой?

– Ну да, ну да, помним. Они, кстати, где?

– Нет их… обеих. – Игорь вздохнул. – В феврале Лена как-то вдруг радостная пришла: работу, мол, нашла хорошую – в обменном магазине, ну, где в обмен на продукты да разную мелочь торгуют, по бартеру, такие как раз зимой появились. Большой, говорит, магазин, универмаг бывший… да вы знаете.

– Ну? – Тихомиров закусил губу. – И что?

– Да при магазине, говорит, и детский садик для работников имеется, чего тут ребенку одному торчать? С другими-то детьми куда веселее, да и обучение… В общем, ушла Лена с утра и дочку свою увела, вся такая радостная… А вечером не вернулась! Мы с матерью – к тому магазину… А там вообще все закрыто! Мы утром снова пришли – может, думаем, узнать хоть что-нибудь, да там многие собрались, витрину разбили, зашли, а там нет никого, а на полу – кровь. И запах такой стоит… гнусный, гнусный…

– Понятно. – Максим покачал головой. – Значит, с тех пор с матерью одни живете?

– Одни. С Тарзаном вот. Вы чай-то пейте – хороший, из смородинового листа.

– Дров-то на зиму хватило?

– На эту – да. Еще и на лето – плиту топить – хватит, а осенью придется заготовлять.

– Уж помогу… – Тихомиров поднял глаза к потолку. – Что, электричества так и нет?

Игорек ухмыльнулся:

– Оно и в микрорайоне-то строго по лимиту. Да и… много чего за свет и тепло требуют. Что-то мать не идет… Я уже беспокоюсь – сейчас вообще еще страшней, чем зимой, стало. Зимой-то, в холода, все по домам сидели, а сейчас… – Подросток махнул рукой. – В темноту на улицу и не выйдешь – страшно. Дядя Максим, а вы у нас поживете, правда?

– Хм… – Молодой человек задумался.

– Нет, ну правда же! Вчетвером-то не так страшно, да и сподручнее – нам сейчас огород садить, грядки копать надо…

– Уж насчет грядок не сомневайся, вскопаем! – обняв племянника за плечи, улыбнулся Максим. – А насчет мамки твоей… пойду-ка пройдусь до рынка. Надеюсь, узнает она меня с бородой.

– Вообще-то неплохо было бы и побриться, – с усмешкой заметила девушка. – Хотя бы топором, как в сказке.

– У нас станок бритвенный есть, папкин, – обиженно отозвался Игорь. – Дядя Максим, мы сегодня баню истопим, помоетесь.

– Баня – это здорово! – Встав из-за стола, Тихомиров пригладил волосы. – Ну, пойду пройдусь…

Едва он ступил на крыльцо, как метнулась через двор стремительная серая, с желтыми подпалинами тень…

– Цыц, Тарзан! – Мальчишка поспешно выскочил из дому. – Это свой, Тарзан, свой… Ничего, дядя Максим, он к вам привыкнет еще.

– Я надеюсь…

– Если до осени все так же останется, многие следующую зиму не переживут, – отворяя ворота, тихо заметил подросток.

Тихомиров ничего не сказал, лишь молча кивнул… и тут же заметил сестру – в синих джинсах и резиновых сапогах, в курточке из светлой замши, она – особенно издали – казалась совсем девчонкой, такой беззащитной, родной…

Рядом с сестрицей шел какой-то высокий парень, тоже небритый, как и Макс, и толкал перед собой металлическую, с большими велосипедными колесами, тележку с серым рулоном рубероида. Парень – точнее, молодой мужик – казался смутно знакомым.

– Настя…

– Здравствуйте… Вы мне? Ой! Максим!!!

Сестрица бросилась брату на шею:

– Максим, братишка… как я рада… как рада-то… – Она вдруг помрачнела: – А Лена-то, жиличка моя, знаешь…

– Знаю. Игорек уже рассказал.

– Здоров, Максим, – улыбнулся парень. – Вот не ждал тебя встретить! Думал уж, сгинул.

Оторвавшись от сестры, Тихомиров прищурился:

– Артем? Ты что ли?

Опер – точнее, наверное, бывший опер, сейчас все бывшие – крепко пожал протянутую руку:

– Где был-то? Ладно, потом расскажешь… А у нас тут не очень-то веселые дела, брат!

***

Они встретились снова уже вечером, после бани. Опер пришел не один – с Агриппиной, молодым специалистом, врачом-педиатром. Тихомиров был рад этой встрече: все-таки когда-то вместе были в Комитете… жаль, развалилось все. Так, может, снова наладить? Хоть какое-то самоуправление, а то, вон, всякие Миколы уже обнаглели вконец.

– Ого! – Распаренный после бани, Тихомиров с удовольствием углядел на столе выставленный гостями жбанчик.

– Обменял на старый компьютер, – похвастал Артем. – Первый «Пентиум». Еще когда собирался выкинуть – все руки не доходили, а вот теперь, ты смотри, сгодился!

– Сейчас целый магазин в старых складах открылся, – поправив косу, пояснила Агриппина. – Все есть – консервы всякие, даже хлеб, но в основном спирт, конечно. Меняют на любую электронику – сотовые телефоны, ноутбуки, компьютеры… Многие несут, мобильники-то теперь – хлам.

Тихомиров покачал головой: