Кокон

Элль засмеялась – не над его словами, а просто. Отчего-то очень захотелось рассмеяться. Наставник понимающе улыбнулся и стал спрашивать, сколько книг из списка удалось прочитать, какие занятия вызвали трудности. Затем подошла очередь особых заданий.

– За час до нашей встречи мне доставили одну вещь. К сожалению, я совершенно не помню, куда положил ее. Поможешь найти?

Элль усмехнулась: она уже не малышка, а наставник до сих пор придумывает эти мини-истории! Сосредоточилась, раскладывая комнату на составные.

По внутренней стороне стакана, из которого пил наставник, ползла трещина. Края ее плотно смыкались, не пропуская влагу. Но стоит сдавить стакан чуть крепче, он лопнет, рассечет ладонь. «Выбросите его», – посоветовала Элль и продолжила поиски.

Наставник аккуратно относился не только к внешности, но и к месту, где проводил много времени: полы комнаты были начищены, окна прозрачны, все вещи, даже рамы картин, тщательно протерты. Но если смотреть особенным зрением, можно увидеть, как много пыли. Она медленно кружится по комнате, волнуется от сквозняка и дыхания, оседает на скатерти, посуде, тонет в чае и пряном напитке, забивается в трещины, скапливается в углах. Ворсинки ковра, ресницы, чешуйки кожи. Пыль на губах и веках. Говорят, лет двадцать назад один мальчик сошел с ума, научившись смотреть особенным зрением. Растирал кожу жесткой мочалкой, обливался кипятком, обматывался с ног до головы пленкой, которую воровал на кухне. Оставлял лишь прорези для глаз, носа и рта.

А ведь воспитатели с детства твердили, что брезгливость – фантомное чувство, ненастоящее, надуманное. Уничтожишь его, и жить станет легче. Так и получилось: занятия, проводившиеся в начале обучения, с корнем вырвали брезгливость. Благодаря им Элль знала, как выглядят яйца и личинки жуков, точащих дерево, грызущих матрасы, подушки и людей, когда те спят.

Элль встряхнулась: нужно было сосредоточиться.

Вещи, к которым давно не прикасались, присыпаны тонким пыльным слоем. Следы от пальцев на кофейном столике, где Элль заваривала чай, на скатерти вокруг чашек. Потом взгляд зацепился за полку с книгами, где полоса пыли также была нарушена. Элль подошла ближе, вгляделась. Одна книга слегка выдавалась из ряда; показалось, будто ее недавно доставали. Элль довольно улыбнулась: легкое задание, она быстро справилась.

Меж страниц обнаружился запечатанный конверт без подписей, адресов и марок. Элль замешкалась: вскрыть его? Внутри еще одно задание? Но наставник не спешил с пояснениями, молчал, снова углубившись в свою записную книгу. Чуть нахмурился, когда Элль протянула письмо – будто не сразу вспомнил, что это такое.

– Молодец. Садись. Скажи-ка, ты замечаешь, что нитей становится больше?

Элль удивилась. Нитей на острове всегда было много – стоит посмотреть другим зрением, настроиться на особый лад, они проявятся. Тонкие и толстые, похожие на червей, ленты, волосы, струны, леску, паутину – словом, на все что угодно. Они просто были, как есть воздух, земля или вода. Так отчего их количество должно было измениться?

Не дождавшись ответа, наставник продолжил:

– Сейчас на картах Большой Земли нашего острова нет. А раньше его обозначали, называли “Птичьим”. Птиц тут действительно было много. Впрочем, ты, наверное, читала об этом.

Элль пожала плечами. Островам книги по географии уделяли мало внимания: авторы пособий называли их выглядывающими из воды скалистыми наростами, пустынными и безжизненными. У каждого было свое название – “Черный Мыс”, “Каменный Берег”, “Гряда”. Может, где-то промелькнул и “Птичий Остров”, но Элль не запомнила.

– Людям здесь всегда приходилось трудно. Климат жесткий, земля неплодородная. Зато хорошо росли северные цветы, колючие кустарники, деревья, водилось много животных. А уж птицам как вольготно жилось! Но постепенно растения и животные стали исчезать, а, вода у берегов помутнела.

Под крышей склада прятались летучие мыши. Во дворе пристройки, где располагалась кухня, жила кошка Вешка. Она точно была не единственной кошкой на острове: два лета назад Вешка располнела, ее живот уплотнился и надулся. В положенное время в домике, собранном из коробок и старых одеял, стало совсем тесно. Одного котенка забрали старшие ребята. Другого, с белым пятнышком, воспитательница Ривер отвезла на Большую Землю. Еще двое, повзрослев, сбежали.