Кокон

Днем я собрал чемодан, зашел на кухню выпить воды, увидел, что в кулере пусто, и позвонил в службу доставки. Прошло полчаса, паренек с водой так и не объявился. Вообще я не собирался его ждать, но в прошлый раз у меня не нашлось наличных, и я остался должен ему, вот и решил, что надо вернуть долг. Перед отъездом лучше завершить все дела. На улице было пасмурно, пить хотелось все сильнее, я достал из шкафа старый чайник, налил в него воды, поставил на плиту. Голубое пламя с шипением лизало дно чайника, он что-то шелестел в ответ, а я опустился в кресло и неожиданно заснул, мне даже приснился сон. Во сне мы с Большим Бинем и Цзыфэном снова были подростками, сломя голову неслись по ночному переулку. Похоже, мы выпили, нам было весело, прыщи на наших лицах пламенели. Мы бежали и бежали по переулку, а потом оказались на проспекте. Там мерцали неоновые огни и целая толпа таких же молодых ребят с пивными банками в руках двигалась в сторону площади. Мы запрыгнули в красный джип, припаркованный у обочины, двигатель взревел, и мы, свистя и улюлюкая, высунулись из окон. В облаке веселого праздничного угара джип летел вперед.

Сквозь сон я услышал стук, решил, что это паренек с водой, крикнул: “Заходи”. Дверь была не заперта, так что он мог войти и поставить бутыль. Я сидел с закрытыми глазами, вспоминая недавний сон. Он напоминал последние кадры какого-то фильма: исчезающая вдали машина, узкие улицы, крошечные дома, затихающие возгласы, смех. Занавес, темнота. Они будто всё забрали с собой, и я тихо сидел в темноте, похожий на пустую чашку. Потом я почувствовал, что по комнате гуляет холодный ветер, значит, входная дверь осталась открытой. Но шагов я не слышал, в квартире висела тишина.

Я открыл глаза. Ты стояла у порога. Не знаю, сколько ты там простояла, может быть, ты даже видела, как я хохотал во сне. И как я огорчился, очнувшись, – видела меня в минуту наибольшей слабости. Ты тихо позвала: Чэн Гун, голос прозвучал хрипло, как у человека, который слишком долго молчал. Собирался снег, небо заволокло тучами, в комнате было черно. На плите шумно бурлил чайник. Я пристально смотрел на тебя, убеждаясь, что понятия не имею, кто ты такая. Но в сумрачном свете мне вдруг показалось, что эта незнакомая женщина, стоящая в дверях, почему-то тесно связана с моей судьбой. От этого чувства спину обдало холодом. Я напрягал память, кадры из прошлого щелкали, сменялись перед глазами. А потом ты сказала, что ты – Ли Цзяци.

Белый пар наплывал на твое лицо, взбитая ветром завивка, подрагивающие колени, едва прикрытые полами пальто, – все это убеждало меня, что ты существуешь, что ты не продолжение недавнего сна. С нашей последней встречи прошло восемнадцать лет, неудивительно, что я тебя не узнал. Без косметики твое лицо выглядело бледным и припухшим, но в целом наши ожидания оправдались – ты превратилась в настоящую красавицу. Маленькое лицо сердечком портила лишь серая тревожная тень – верная примета столичного жителя. Ты спросила: наверное, ты представлял меня иначе? Вместо ответа я улыбнулся. Честно говоря, я никогда не думал, какой ты станешь. Все, что было с тобой связано, я мысленно отправил в архив, запечатав сургучом. Это может прозвучать немного обидно, но я и правда не ждал новой встречи с тобой.

Я прошел на кухню, выключил плиту. Вода успела наполовину выкипеть, комнату затянуло белым туманом. Ты напряженно села, глядя, как я разливаю чай. Спросила:

– Все по-старому, живешь с тетей и бабушкой?

Я сказал, что бабушка умерла, живу с тетей.

– Она так и не вышла замуж?

– Нет.

Разговор не клеился. Мы вязли в молчании, я чувствовал, как что-то тяжело давит на грудь, и хотел одного – поскорее закончить нашу встречу. Наверное, ты это заметила, но все равно старательно отыскивала новые темы для разговора. Чай остыл, туман в комнате рассеялся, наконец ты встала и попрощалась. Я с облегчением закрыл за тобой дверь, но тут снова раздался звонок. Теперь ты пригласила меня зайти вечером в белый особнячок. Я хотел отказаться, но ты уже ушла.

Я и не думал соглашаться. Мне казалось, что ни тебе, ни мне не нужна эта встреча, неважно почему. Я сидел в кресле и курил одну сигарету за другой, за окном темнело, и вдруг в дверь постучали. За порогом стоял паренек с бутылью на плече, оказалось, он отвозил воду в западный пригород. Лицо под испачканной серой шапкой выглядело растерянным.

– Я заблудился.

Проводив его, я надел пальто, взял чемодан и спустился на улицу. Было уже темно, в воздухе кружил снег. Я вышел из Наньюаня и целую вечность простоял у обочины, надеясь поймать такси, но машин не было. Наконец вдали показалось такси, но водитель замахал рукой и крикнул, что едет в гараж. Я уже не на шутку замерз, переминался с ноги на ногу, согревал руки дыханием. В ресторанчике у меня за спиной хлопнула дверь: хозяйка побежала в соседний магазин за сигаретами для гостя. Увидела меня и радостно поздоровалась. Прошлым летом я часто приходил в ее ресторанчик выпить.

– Уезжаете? – спросила хозяйка.

Я кивнул.