Кокон для души

— Мне казалась подозрительной вся ситуация. Мы не могли понять, кто ты и почему так странно себя ведешь. С одной стороны, активировала метки, выпила воду со своей кровью, сама связала нас. Но при этом убегала, ударила Лорана, открыто демонстрировала ненависть и презрение.

Да, наверное, со стороны мое поведение выглядело квинтэссенцией алогичности.

— Погоди, а презрение-то когда? — уставилась на него изумленно.

— Как увидела меня в комнате, и с превосходством улыбнулась. Я просто взбесился после этой улыбки. Подумал, что ты связала нас, потому что хотела, чтобы мы унижались перед тобой, выполняя все повеления. Ты — избранная. Осознание этого могло ударить в голову.

— Да нет же! Я из-за другого улыбнулась. Ты посмотрел на меня так сурово! Вся твоя поза и взгляд как бы говорили, — я развела плечи, склонила голову и, подражая голосу Уорна, произнесла. — Покайся, несчастная, все знаю о твоих прегрешениях! Настолько хорошо представила все это, что стало смешно.

— Я не так понял, — мужчина вздохнул. — Ты скрытничала, а мы не знали, что думать. Амран перерыл библиотеку. Я предполагал, что ты одна из дочерей преступников, которых когда-то ловил, поэтому будешь мстить мне и побратимам.

— Ох, ничего себе! — сколько всего происходило, оказывается, пока я спала.

— С именем тоже не понятно. Лоран предположил, что в прошлой жизни на твое имя и кровь было завязано какое-то из запрещенных заклятий, и поэтому ты боишься говорить. — продолжал Уорн, — Он несколько раз проверял твою ауру на остаточные заклинания, но ничего не находил. Потом нашел в сборнике запрещенных ритуалов опасный и давно забытый обряд и почти уверился, что именно им тебя и связали.

Я вспомнила жуткую книгу и ужасные картинки в ней, а после в моей голове опять начали всплывать события прошлой ночи: залила слезами и обслюнявила рубашку Лорана, наговорила какого-то бреда, эльфа сравнила с котом. Забористая однако, у них валерьяночка.

— Уорн, а ты не знаешь, чем меня напоил Раинель, чтобы я успокоилась?

— Он решил магически усилить действие некоторых трав, но поскольку у тебя в теле еще осталась магия после обряда, эффект суммировался, — Уорн опять улыбнулся одними глазами.

Так, главное, не покраснеть, точнее, не позеленеть. Надо переводить тему пока не поздно.

— А можно тебя спросить: почему ты бил кулаком по странице?

— Ставил печать. Вот, — мужчина показал странный перстень на безымянном пальце правой руки и стал объяснять, — смотри тут крышечка, отодвигаешь ее и припечатываешь.

— А чернила?

— Это не чернила, это… хм… редкое растение, выведенное искусственно. Его помещают в специальную форму, выращивают там, потом сушат, и получается печать. Затем эту печать оформляют в перстень. Достаточно капнуть немного воды и на бумаге получается оттиск, а с кожи рук сок этого растения отлично оттирается. Но для того, чтобы оттиск получился четкий, движение должно быть резким.

— Понятно…

У нас на безымянных пальцах носят обручальные кольца, а тут печати.

— Я тоже хотел спросить: а кто такой Васили Ваныш? — белая бровь Уорна вопросительно поднялась вверх.

— Ну… ээээ

Вот как объяснить человеку из другого мира, почему я сравнила его с Чапаевым? Да так объяснить, чтобы он не обиделся?

— Это такой реальный исторический персонаж. Известный полководец, — наконец, выдала я.

— Видимо, скандально известный, поэтому ты так покраснела.

Да он издевается! Ну ладно, получай фашист гранату:

— Василий Иваныч известен тем, что воевал с белыми, — увидев, что на лицо Уорна вернулось сосредоточено-суровое выражение, я поспешила поправиться. — Нет, с другими белыми. Белогвардейцами. В истории моей родины был такой момент, когда шла гражданская война между Белой гвардией и Красной армией. Белогвардейцы хотели возвращение монархии, а Красноармейцы воевали за власть народа. Я видела часть обряда, когда находилась не в теле, думала, что все это мне снится. Когда прибежал мальчик и сказал, что напали белые, то я окрестила вас красноармейцами. Поскольку командовал ты, то мысленно назвала тебя Василием Ивановичем, а Лорана — Петькой.

— Петь кой? — переспросил Уорн. — А это кто?

— Верный приспешник Василия Иваныча.

— А остальных ты тоже как-то про себя назвала? Тоже именами известных красна цев?

— Красноармейцев, — поправила я. — Нет. Про Петьку известно, что он был простым парнем, но точно не рыжим. И он не носил длинную косу до пояса, да и лысым здоровяком тоже не был.

Надеюсь, с этим экскурсом в историю он забыл об остальном.

— А почему ты тогда покраснела? — слегка прищурил глаза василиск.

Эх, вариант «запудрить мозги» не сработал.

— Ты угадал, — сдалась я. — Была и скандальная репутация. Василий Иваныч играл в азартные игры, пил и страшно ругался матом.

— Не такие уж большие недостатки для полководца.

— Да, наверное, но почему-то он больше известен не своими подвигами на поле боя, а анекдотами, что про него сочиняют.

— Анекдоты?

— Такие короткие смешные истории.

— Расскажи хоть одну, — азартно попросил Уорн.

Он совсем ожил, на человека стал похож, а не на замороженную рыбу.