Кокон для души

Боги-создатели вынуждены были согласиться. Они понимали, что если все их дети будут бессмертны, то переполнят этот мир. Никто из богов-создателей не согласился бы убивать своих детей, внуков или правнуков, чтобы соблюдать баланс, а вот Йари предложил выход. Скрепя сердце, боги заключили договор, и Йари сделал всех детей смертными.

На долгое время установился баланс. Орния и ее мужья соблюдали свою часть договора, Йари — свою. В книге целая страница посвящалась этому балансу, подробно объяснялся принцип дуализма. Добро и зло, свет и тьма, жизнь и смерть. Одно без другого не существует. Все, как у нас, но с той лишь разницей, что свет тут являлся прерогативой бога смерти и грешник сгорал, а праведник погружался в милосердную тьму, чтобы очиститься и воскреснуть.

К слову, Орния действительно оказалась богиней любви в широком смысле этого слова: к миру, детям, животным, без физической составляющей. Считалось, что если человек живет с любовью в сердце, то он близок к богине, а если в его душе зависть, ненависть, злоба, обиды, то он отдаляется от нее.

Близость к богине часто определялась творчеством. Если человек живет с любовью в сердце, то способен на созидание. Орния покровительствовала всем творческим профессиям. Ученых, актеров, художников, скульпторов, писателей и так далее тут очень уважали. Как ни странно, к созидательным профессиям относилось наставничество. «Учитель творит ученика» — говорилось в книге.

Прочитав все это, я немного успокоилась. Может не все так страшно? Ладно, посмотрим, что скажет Амран. Что-то он запропастился, так что читаем дальше.

Мир существовал в равновесии, но Йари захотел больше власти. Поскольку бог смерти получал силы, убивая, то он решил устроить апокалипсис. Для этого раскочегарил местное солнце, которое тут, кстати, называлось Рорн. Забавно, у нас «крокодил» солнце проглотил, а тут, наоборот, разогрел.

В результате, светило распалилось настолько, что начало жечь все живое. Многие разумные погибли, Орния старалась защитить детей, но силы бог смерти набрал огромные. Случилась война, боги сражались друг с другом. Орния потеряла всех своих мужей-защитников, но смогла закрыть Рорн облаками, чтобы светило не сожгло всю жизнь на планете. Йари ослаб, но и Орния тоже. Напоследок бог смерти наслал проклятие, и девочек стало рождаться мало.

Многие разумные, увидев, что богиня слаба, предали свою мать и переметнулись к Йари, в надежде на лучшую долю. И, действительно, оказалось, что богу смерти нужны последователи. Тогда-то разумные и разделились на белых — тех, кто молился Йари или белому господину — и черных — тех, кто признавал Орнию или темную госпожу.

Как же хорошо, что я в свое время убежала от этих белых. Фанатики бога смерти меня бы точно не пожалели. По моим внутренним часам прошло уже больше двух часов, но Амран все не появлялся. Где его носит? Сходить, что ли посмотреть? Сейчас немного отдохну, а то сидение в одной позе утомило, и пойду призову к ответу. Берегитесь!

* * *

Амран нашел Уорна в кабинете. Побратим что-то писал, и попросил келрита немного подождать. Здоровяк уселся в кресло и задумался. Произошло то, чего Амран ждал и одновременно боялся: Ольга стала догадываться о том, что мужчины от нее что-то скрывают. Рано или поздно это бы случилось.

Амрана тяготила ситуация, при которой приходилось утаивать правду от Ольги, с ней хотелось быть откровенным, хотелось рассказать все о себе, о мире, хотелось разгадать эту девушку, понять ее.

Сам процесс разговора с избранной увлекал. Занимаясь с ней, келрит не замечал времени. Ольга заражала его своим энтузиазмом. Она расстроилась, когда узнала, что не может читать на их языке. Сначала Амран решил, что Ольга опечалилась, потому что не хочет обучаться, но не тут-то было! На самом деле, ей хотелось самой познавать мир, а неспособность читать мешала этому.

Она с жадностью впитывала знания, попутно рассказывая о буквах своего языка. Удивительно, но, оказалось, что в ее мире дети начинают обучаться гораздо раньше. Подумать только, читать в шесть лет! Ольга расхохоталась и сказала, что сама научилась читать в четыре с половиной года. Амран был ошарашен. Сам он научился читать в десять лет, и это считалось прекрасным результатом.

Уорн отослал вестника с последним посланием и посмотрел на побратима. Несмотря на усталость, взгляд у василиска по-прежнему оставался внимательным и цепким.

— Ты ведь пришел поговорить об Ольге? — спросил он.

— Да! Для начала расскажи, почему ты решил надеть на нее подвеску? И что за предатель во дворце?

— Де Сел — предатель, — выдохнул Уорн.

— Ардан де Сел? — удивился Амран, — мы ведь предполагали другое. У де Села нет дочерей или племянниц, которых он может посадить на трон.

— Любимчик императрицы связался с белыми, у него был ручной скорр. Может, и сейчас есть, при разборе завалов не нашли останков животного.

— Де Сел, конечно, тот еще шхырий выродок, но он не дурак. Зачем он связался с белыми?

— А вот это хороший вопрос, — кивнул Уорн, — но давай, я тебе расскажу все по порядку.