Кокон Кастанеды

– Отлично! – В душе у Зотовой запели соловьи. Она сгребла в охапку криминалиста и чмокнула его в щеку: теперь у нее были неопровержимые улики причастности Холмогорова к убийству. Все срослось! Осталось выяснить имя жертвы, получить информацию и консультацию от доктора, чтобы обосновать мотив поведения преступника, и можно дело об убийстве в деревне Петрушево закрывать.

Со смертью самого Холмогорова дело обстояло сложнее, точнее, с мотивом убийства. Связано ли это было с его профессиональной деятельностью, с материалами, которые он собирал? Или преступник руководствовался личными мотивами? Солнечные дети… Героиня новой программы… Книга «Тайны мироздания»… Посвященные… Деревня Петрушево… Распятие… Поездка в Берлин… Убийство тележурналиста. Есть ли здесь связь? Или тема следующей передачи и неясные опасения Холмогорова – это плод больного воображения и прогрессирующего заболевания ведущего, а его смерть к материалам, которые он собирал, никакого отношения не имеет? На данный момент единственное, что условно связывало два преступления, – это тематика книг, найденных в чемодане подозреваемого в убийстве тележурналиста гражданина Чуйкова.

– Кофе готов, – отвлекла ее от размышлений Ирина, поставила на стол две дымящиеся чашечки и посмотрела на Елену Петровну с тревогой. – Что-то случилось?

– Да, случилось. Садитесь, Ира. Разговор нам предстоит неприятный.

Белкина села. Елена Петровна присела напротив. Рыжов примостился на подоконнике, сложив руки на груди.

– Дело в том, Ира, что доктор, которого вы посоветовали вашему другу, не смог в полной мере ему помочь: заболевание Холмогорова прогрессировало с каждым днем и в конечном итоге привело к трагическим последствиям.

– В каком смысле? – округлила глаза Ирина.

– В том смысле, что у Холмогорова случился рецидив, – мягко объяснила Елена Петровна, и глаза Ирины расширились еще больше. – Возбуждение, которое вы приняли за улучшение его состояния, было симптомом печальным. Но вы не должны себя винить. Не сомневаюсь, что вы нашли Холмогорову высококвалифицированного специалиста. Пациенты нередко не слушаются врача, не выполняют предписаний, не принимают положенное лекарство. Холмогоров прекратил лечение, и девушка, о которой мы вас спрашивали, стала жертвой этих обстоятельств. Холмогоров отвез девушку в деревню, там у него случилось обострение заболевания, вследствие чего девушка скончалась. Мы подозреваем, что Холмогоров имеет к ее смерти непосредственное отношение.

Секунду Ирина смотрела на Зотову с изумлением, хлопая глазами, а затем по всей кухне разнеслось громкое ржание «поручика Ржевского». Владимир из кухни бесшумно испарился, Елена Петровна тяжело вздохнула.

– Рецидив? – хохотала Белкина. – Это как? Как это – объясните мне, иначе я тоже сейчас умру! Что за чушь вы говорите! Холмогоров поправился, он был совершенно здоров!

– Да, мы все в лучшее…

– Он бы совершенно здоров! – жестко сказала Ирина.

– Откуда вы знаете? Разве можете вы это утверждать наверняка? – ненавязчиво спросила Зотова.

Белкина вдруг стала ее раздражать: с чего это она так развеселилась. Зотова все больше и больше убеждалась, что шизофрения заразительна.

– Поймать меня хотите? – ехидно спросила Белкина.

– Я хочу ответ на вопрос получить: как вы можете утверждать, что ваш друг окончательно поправился?