Коктейль из развесистой клюквы

Я послушно шлепнулась на землю, под прикрытие кстати подвернувшегося пожарного ящика с песком, с трудом сдержав порыв натянуть на голову красное конусообразное ведро. Ограничилась тем, что поглубже вжалась в промежуток между глухой стеной и тридцатисантиметровым бортиком песочницы. Ирка, успевшая прикрыться какой-то просторной ветошкой, сделалась похожа на лежащий мешок. Зато сквозь редкое плетение посконной тряпочки ей был виден непоседливый "Пежо".

— Задом наперед прокатился через дорогу, — шепотом сообщила мне подруга. — Теперь выворачивает в наш проезд… Замри! Уф-ф… Все, мимо проехал, рыжая бестия.

— Можно вылезать? — глухо спросила я.

Ирка разрешила, я выбралась из своей тараканьей щелочки, отряхнула куртку и между делом поинтересовалась:

— А почему ты назвала Борьку рыжей бестией?

— Действительно, почему? — Ирка замерла с рогожкой в руке. — Черт, они поменялись!

— Кто поменялся?

— Да мужики! Белобрысый Борька и тот рыжий парень, который только что уехал в Борькином "Пежо"!

— У этих тоже одна машина на двоих?! — изумилась я, вспомнив синюю «Вольво», на которой, по свидетельству очевидцев, катались то мадам Рогова, то развратница Леля.

Ирка оставила мою реплику без внимания. Она яростно почесала в затылке и подумала вслух:

— Если рыжий на «Пежо» уехал один, значит, Борька остался в гараже. Так? Один остался и, надо полагать, безлошадный. Ну, теперь он от нас не уйдет! Пошли!

Ирка схватила меня за руку и потащила за угол. Напрочь позабыв о том, что первоначально мы собирались неслышно подкрасться, мы прискакали к приоткрытой гаражной двери с топотом и гиканьем. Ирка, вырвавшаяся вперед, грудью налегла на дверь, как на финишную ленточку. Дверь с протяжным стоном закрылась.

— На себя тяни, балда! — прикрикнула я на подругу.

Ирка послушно дернула ручку, дверь противно скрипнула и распахнулась. Снаружи в темный гараж хлынул свет — мягкий, осенний, предвечерний, но все же достаточно яркий, чтобы разглядеть помещение.

— Ой! — бессодержательно воскликнула Ирка.

— Действительно, он от нас не уйдет! — ошарашенно пробормотала я.

Светловолосый викинг Борис Борисов в самом деле уже отходил свое. Судя по очень некрасивой и, кажется, сквозной дырке в его голове, Гиперборей отошел бесконечно далеко и навсегда, царство ему небесное.

— Это та рыжая сволочь его грохнула! — выйдя из ступора, воскликнула Ирка. — Бегом, в машину, догоним его!

— Стой! — гаркнула я. — У тебя носовой платок есть?

И тут же вспомнила, что подружка уже использовала свой сморкальник в качестве кляпа для маньяка.

— А шейный платок не подойдет? — спросила Ирка, спешно распутывая косыночку, спиралевидно, намотанную под воротником куртки.

Я вырвала цветную тряпочку из подрагивающих пальцев подруги, старательно протерла дверную ручку, бедром толкнула дверь гаража и только после этого стартовала к машине.

— Догоним, обязательно догоним! — приговаривала Ирка, устраиваясь за рулем. — Серебристый «Пежо» — машина приметная, да и не мог он далеко уйти!

Я согласно кивнула и, предвидя резкий старт, покрепче вцепилась в ручку двери.

Простая, как лапоть, мысль о том, что преследовать вооруженного пистолетом убийцу весьма опасно и, мягко говоря, неумно, в азарте погони не пришла в голову ни мне, ни подруге.

Семеныч услышал выстрел, сидя в дощатом клозете на задворках охраняемого им ГСК. Строго говоря, охраняла гаражный кооператив вневедомственная охрана, но она делала это дистанционно, с помощью автоматической системы оповещения, установленной в каморке Семеныча. Ответственная миссия нажать в нужный момент на тревожную кнопку возлагалась персонально на сторожа.

Услышав грохот, Семеныч ни на секунду не усомнился в его природе. За свою долгую жизнь он наслушался выстрелов: и в Великую Отечественную, и после, когда работал егерем в Кавказском заповеднике. В свои без году восемьдесят лет Семеныч не жаловался ни на голову, ни на слух: это был выстрел, точно!

Придерживая одной рукой спущенные штаны, старик привстал на постаменте дощатого сортира и зорко глянул в прорезанное в двери окошечко. Амбразура игривой формы сердечком не позволяла толком обозреть окрестности. Семеныч поспешно завершил процесс, ради которого приплелся из своей сторожки у ворот в глухой аппендикс на задворках, привел в порядок амуницию и вывалился из сортира, на ходу соображая, куда ему бежать. В свою каморку, давить на тревожную кнопку? Или сначала туда, где стреляли?

По соображениям Семеныча, выстрел донесся из последних рядов гаражей. Учитывая расположение клозета, туда бежать было ближе, чем к воротам. Приняв решение, Семеныч сделал небольшую петлю, чтобы поочередно осмотреть три последние линии гаражей.

Бесхозная белая «шестерка» стояла в предпоследнем проулке. Подбегая, Семеныч отметил, что машина чужая, ему незнакомая, в ГСК такая не числится, и сердце старика содрогнулось в дурном предчувствии. И не зря содрогнулось: на заднем сиденье «шестерки» дед высмотрел сразу два бездыханных тела! Следов крови и видимых повреждений на них, правда, не было, но бдительного старца это не смутило.