Коктейль из развесистой клюквы

Выдавив скрипучий стон из автомобильного сиденья, Ирка с трудом развернулась в кресле и внимательно посмотрела на задержанного.

— Очухался, касатик? — утробным голосом голодной Бабы-яги спросила моя добрая подружка.

Учитывая кляп у него во рту, «маньяк» при всем своем желании не смог бы ей ответить. Впрочем, мне показалось, что у него и не было большого желания с нами беседовать: услышав обращенный к нему вопрос, «касатик» заметно вздрогнул и плотно зажмурил глаза. Я с некоторым сочувствием посмотрела на его вибрирующие ресницы и вполне дружелюбно сказала:

— Вижу, ты, дружок, очнулся. Так не робей, открывай глазки! Мы тебя не съедим.

Ирка потянулась и одним движением выдернула изо рта «маньяка» батистовый кляп, неодобрительно проворчав при этом:

— Обслюнявил, как собака тряпку!

— А-а-и-па-ыл от-э-атыать! — на редкость скверно артикулируя, с вызовом провыл маньяк.

— Он у нас немой, что ли? — удивилась Ирка.

— Он у нас нахальный, — поправила я. — Говорит, что не просил затыкать ему рот, — перевела я.

— Хто ы аыэ? — Мычание «маньяка» приобрело вопросительную интонацию.

На сей раз перевод не понадобился.

— Кто мы такие? — не скрывая своего возмущения наглостью вопроса, повторила Ирка. — Ну, и бесстыжие же пошли маньяки! Да кто ты сам такой?!

— А я вам говорил: милиция! — запальчиво выкрикнул «маньяк», начиная выговаривать слова более или менее сносно.

— Редкая мания! — доверительно сказала мне подруга. — Маньяк-милиционер, надо же!

— Я не маньяк-милиционер, я курсант-милиционер! Что неясно? Я же вам свистел! — продолжал буянить разговорившийся пленник. — Я даже кричал: "Стой, милиция! Стрелять буду!"

— И при этом размахивал игрушечным пистолетом и дул в детскую свистульку, — миролюбиво напомнила я.

— Да! — подтвердила Ирка. — Натуральный психопат! А если ты милиция, где твоя форма? Где служебное удостоверение?

— Форма дома, а документы в кителе, — сбавил тон пристыженный «маньяк». — Форменные штаны маманя как раз постирала, поэтому я в штатском шел. Зачем мне в больнице форма?

— О, так ты из больницы шел? — оживилась Ирка. — Из психиатрической, надо полагать?

— Из поликлиники МВД! — надулся обиженный "маньяк".

Он вспучил губы, шмыгнул носом и вдруг совсем по-детски заныл:

— Ой, тетеньки, ну, что вы ко мне привязались? Я шел через парк, увидел девушку на скамейке, ей явно было плохо. Я подумал — дай помогу! Похлопал ее по щекам, а тут вы на меня напали… Вырубили, скрутили, похитили!

— Похоже на правду, — вполголоса сказала я Ирке.

— Похоже, — неохотно призналась она. Потом вздохнула и проворчала в сторону: — Я напала на мента, вырубила его и скрутила вязальной пряжей! Спецназ, а не женщина!

— Лазарчук обхохочется! — нервно хихикнула я.

— Давай не будем хвастаться своими подвигами Лазарчуку? — заметно конфузясь, попросила подруга. — Пусть эта история останется между нами и этим милым юношей!

— Я точно никому ничего не скажу! — с готовностью пообещал милый юноша. — Только вы отпустите меня, а? И руки развяжите. Пряжа эта ваша колючая, как сто собак!

Глядя назад, я случайно заметила, что гаишник опустил радар и поднес к уху рацию. Слов я не слышала, но выражение лица автоинспектора, а также некая собранность, внезапно обнаружившаяся в его фигуре, наводили на мысль, что речь идет о чем-то серьезном. Внезапно гаишник начал озираться, глядя вниз, себе под ноги, точно он потерял котенка или кошелек. Не найдя искомого, он опустил рацию и сделал несколько шагов к нашему проулку. С прищуром всмотрелся в даль…

— Ирка, заводи мотор! — быстро сказала я подруге, разгадав смысл этой пантомимы. — Ну же, шевелись!

— А? — Подруга с трудом очнулась от неприятных раздумий, в которые ее погрузило упоминание имени Сереги Лазарчука.

— А и Б сидели на трубе! — рявкнула я. — И мы с тобой тоже сядем, если не уберемся отсюда сей же момент!

Против ожидания, подруга не стала со мной спорить или задавать вопросы. Кажется, она и сама пришла к выводу, что нас уже вполне можно сажать. Я подавила неуместное любопытство и не стала спрашивать Ирку, какова ее версия обвинения, которое могли бы предъявить нам правоохранительные органы. Что там в нашем быстро растущем послужном списке? Нападение на юного мента с последующим его похищением — раз, недонесение об убийстве Бориса Борисова — два, да еще девицу из кондитерской «вырубили» и ограбили, почитай, с нашей подачи, вместо меня… Право, наше самодеятельное расследование кучи преступлений на этом фоне смотрится вполне невинной забавой!

Парадоксальным образом это рассуждение меня успокоило и даже укрепило в желании досконально разобраться в происходящем.

— По-моему, гаишник только что получил сообщение об угоне серебристого «Пежо», — поделилась я своими мыслями с Иркой, когда мы отъехали на пару кварталов.

— Это называется «ориентировка», — авторитетно сообщил курсант-маньяк.