Коктейль Полторанина

— В 90-м. Закон о СМИ, закон о господдержке районных и городских газет. Закон о господдержке СМИ. Больше того, ведь был законопроект подготовлен о создании национального фонда развития СМИ. И договорился я с Борисом Николаевичем Ельциным, что мы этот закон принимаем. Он был главой вот этот закон о господдержке. И по этому закону создавался национальный фонд, и этому национальному фонду отходили частоты все, он занимался этими частотами. Заводы по производству телеоборудования, полиграфического оборудования, полиграф-предприятия, и этот фонд становился государством в государстве. Он бы имел колоссальные деньги. У него банки. Эти банки бы давали ссуды беспроцентные. Могли поддерживать не политически, а экономически все эти развития СМИ. Ельцин даже сначала сказал: вы хотите создать государство в государстве? А что же тогда с нами будет? Я говорю: нет, ничего с нами плохого не будет, если будет государство в государстве. Но тут как раз подняли голову олигархи типа там Гусинского и других. И они стали науськивать своих журналистов, что это Полторанин придумывает. А потому, что они уже знали, что они должны эту прессу в карман положить. И пресса на меня обрушилась тогда, что я придумываю для того, чтобы я бы сам это хотел возглавить. Я взял и выбросил эту главу.

– Встретил где-то выражение из интервью с вами, описывали одну из бесед с Ельциным. Вы сказали: да, я действительно так говорю, потому что я представляю журналистику во власти. А Ельцин вам: это неправильно же. Вы представляете власть в журналистике. Якобы в этом была разница вашего понимания с Борисом Николаевичем.

— Да. У нас был такой разговор и не один. Потому что вот и у меня цель была прийти и стать министром. Ведь мы создали министерство, первое министерство. Его не было в Советском Союзе, министерства печати. Это мы придумывали с Ельциным как раз. Что, давайте создадим? А для чего? Это министерство должно было быть инструментом, для того чтобы работал закон о печати первый. Потому что закон о печати приняли, ну, как многие законы. Положили на стол, а кто его будет толкать, кто ему делать ноги будет? Должно быть министерство. Значит, министерство должно заниматься демонополизацией СМИ, министерство должно дальше проталкивать все законопроекты, которые бы давали свободу не только политическую, но и экономическую свободу. Министерство должно было помогать всем этим. И естественно я как представитель журналистского клана, журналистского цеха пришел во власть для того, чтобы все это делать.

– А Борис Николаевич сам хотел управлять печатью?

— А Борис Николаевич говорит: нет, вы не представитель журналистики во власти, а вы представитель власти в журналистике. А это позиция принципиально иная. Значит, представители власти, я должен давить на журналистику. Давить журналистов и говорить, что, ребята, ходите вот по этой полочке или по этой плашечке. А у нас принцип другой был, наоборот, развить средства массовой информации, создать империю независимую. И давить на власть. Потому что если есть свободная пресса, тогда никакая сволочь не будет узурпировать власть. Вот в чем дело.

– Михаил Полторанин, гость программы «Без дураков» на «Эхе». Михаил Никифорович, вы были вроде как не разлей вода поначалу с Борисом Николаевичем, потом вас вроде как и врагами считали, называли. Как вы на самом деле относитесь к Борису Николаевичу и к тому, что он сделал?

— Ну, отношусь к двум Ельциным. По-разному.

– Т. е. вы считаете, что два.

— Два Ельцина. Был Ельцин ранний и был Ельцин поздний. Ранний Ельцин — это человек, который, да, когда мы работали еще в Москве, он был первым секретарем горкома. Я был редактором газеты. Мы пытались что-то делать с ним.

– Это «Московской правдой» тогда руководили, да?