Читаем Коктейль полностью

Давно отсюда на моей судьбе повстречал юную девушку, трогательно умеющую по мере своих возможностей рисовать нереальные сюжеты.


Вся боль в том, что, приготовив все краски, мы не смогли написать ни одной картины. Дело даже не в том, что наши стили различны, либо не нашли общих начал, нет. Суета помешала нам объединиться, пустив ветер в неокрепшие головы, и наши взгляды понесли нас на разные края Света. Между нами расстояние. Кроме физического, духовное.

В чём мой грех. Потеряв мечту, заполнял ядом то место, в котором ту хранил. Приобрёл лицемерие, тоску, обесценил все свои чувства и от них исходящие возможно новые.

Многие называют это "повзрослел". Я же к этому не стремился, однако пришёл.


2 глава


Мы далеко. И я даже не знаю, как смогу найти её, где её искать, нужно ли. Захочет ли она нарисовать новых работ? А вдруг вовсе бросила сие занятие?

Перестав поклоняться искусству, в последние годы творил исключительно глупости. Штрих оставляя не на холсте, а на своих перспективах. В отчаянии, в каком-то баре познакомился на той неделе с интересным джентльменом. Он занимается благим делом – спасает людей. Ну, как сказать: джентльменом казался, потому что на пьянку всё время одевал пиджак на футболку (а когда уходил вне, снимал пиджак, дабы не испачкать единственную дорогую вещь), а миссия в спасении людей заключалась в бескорыстных разговорах в метро и других общественных местах. Мой новый друг был бомжем. Я художник. У нас много общего.


У меня тоже нет ничего, хотя есть всё, что нужно для обычной жизни. Она мне не нужна. Если нет рвения познавать что-то новое, гореть, любить, удивлять, то считай, ты не живёшь. У бродяги дела обстояли не лучше. Но зато его внутренний мир был богаче моего. Меньше потребностей к простой жизни – тем больше счастливых моментов. Как же он радовался, когда затевал разговор всё с новыми незнакомцами, и беседа имела своё развитие.

Это же так здорово: люди сидят и просто разговаривают. Ныне это редкая удача. И тут мне стало обидно, что даже какой-то алкаш, пускай и доброй натуры живёт веселее меня. Конечно, я злюсь лишь на себя. Если плот тонет. Проблема внутри, а не за бортом. Где-то дыра. У меня, наверное, в голове.


3 глава


Закрыть дыру не выходит. Поэтому я покинул свою палубу. Поэтому я начал другой путь. В неизвестность.


Среди домов под туманным небом виднелись оттенки пустоты. Я здесь надолго. Стараюсь надеяться, пока дышу. Время идёт маленькими шагами, никуда не спеша. Но переплыв этот край, виднеется другой город. Кажется, я увижу в нем свою давнюю знакомую.

Почему же? На горизонте виднеется мост к звёздам. Она любила рисовать нереальное.

|Уснуть в любви|


Я проснулась. Это был кошмар. Мы не могли быть в Космосе совсем одни, когда вокруг так много неизвестного, ведь правда?


Эпилог


А во сне произошла история душесжигающей любви меня и того, кого я родила в своей голове. Проза – не способ заработать ненужные деньги, а надежда победить свои неэффективно работающие умственные способности, попрощавшись с прошлой собой.

И в детстве абсолютно каждый день производил на нас впечатление умиления: и бабочки во дворе, и приятный аромат леса, мерцание солнышка на воде, интересные игрушки на рынке. Любая мелочь давала нам знать, что мы изучаем этот удивительный Мир. А вот общение с другими детьми мне давалось трудно.

Я боялась идти кататься с горок, где было куча шумящих, бегающих непонятно зачем детей, меня смущал этот хаос! Вот вечером, когда наступали сумерки, горка оставалась пустой, слега дул лёгкий ветерок, который рождал на моей коже мурашки, во мне пробуждалось желание покататься, под конец прогулки с родителями. Они всегда-всегда добры ко мне, но не понимали, почему я начинала играть, когда по времени нужно было идти домой.

Сейчас я повзрослела. И ничего не поменялось.


Глава 1. Чёрные ногти


Моя слабость привлекала только новые недуги. Чувство заниженной самооценки, разочарование, но нет, я не хочу замыкаться в себе, ровно так же, как и вести себя вызывающе ради того, чтобы на меня просто обратили внимание. Ранимость – возможность пропускать свет в тьму. Я буду светить. Но чтобы я не потерялась, мне необходимо видеть себя. Мой любимый цвет, пожалуй, всё – таки чёрный. Если ваш любимый цвет какой-либо иной, и вдруг кто-то внезапно выключит свет, то вы не сможете увидеть желанное. Я – смогу. Практично и тепло во всех аспектах, при любых жизненных обстоятельствах.

Ведь именно когда кто-то внезапно выключает свет, нам приходится отвыкать от своего любимого цвета и есть лишь вариант принять темноту. В тьме никого нет, только ты. И такое состояние посещает меня всегда. Да, поэтому одиночество и ночь остаётся для меня наивысшим благом.


Перед прогулкой крашу ногти чёрным лаком, одеваю пальто, ухожу в поздний вечер на терапию с фонарями.

Могу встретить тишину в тёмном лесу, потом вернуться к бытию среди домов. Исход один – становится легче, но грусть как всегда моя лучшая подруга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное