Коктейльные истории (сборник)

— Нет, дорогой, это мамин автобус, — нервно пролепетала Катя, посмотрела на мужа глубоким тоскливым взглядом и ткнула пальчиком в лобовое стекло. — Он уехал! Автобус уехал!

Митя присмотрелся в указанном направлении. И точно: впереди под мигающий желтый сигнал светофора величественно уплывал широкий зад «Икаруса» с ясно читаемой табличкой в заднем стекле «Москва-Гаврилов-Ям». Определенно это был тот самый автобус. Потому что другой такой же ожидался только завтра в это же время.

На этот раз Митя уже выругался звучно. Весь его вид выражал крайнее состояние паники. Мозг лихорадочно искал решение внезапно свалившейся проблемы.

Конечно, каждый ненормальный мужчина на его месте развернулся бы и поехал домой, проклиная пробки. Каждый нормальный бросился бы догонять «Икарус». Ловко маневрируя, прижал бы его к обочине, заставил остановиться и таки запихнул бы в него ненавистную тещу. Примерно так думала Катя и прикидывала степень нормальности своего супруга.

Дальше события начали развиваться стремительно. Митя резво рванул со светофора вслед за автобусом. Катя с тревогой вжалась в сиденье и проверила, надежно ли пристегнут ремень безопасности. Валентина Ивановна истово перекрестилась и громко зашептала молитвы, умудряясь вставлять между ними проклятья в адрес зятя, бессмысленно рискующего ее драгоценной жизнью, а также уверения в том, что она совершенно никуда не торопится и вполне может еще хоть неделю пожить со своими дорогими детьми. Естественно, Митя, захваченный погоней, не обращал никакого внимания на эти бессвязные вопли и бормотание.

Тропинкин маневрировал в плотном потоке с истовостью бывалого стрит-рейсера. Благо, что огромной туше автобуса сложно было затеряться в потоке машин. Проскочили мимо поста ГАИ и выскочили на МКАД. И вот — «Икарус» уже справа по борту. Катя зажмурила глаза, представляя, как их «фольксваген» сейчас с отчаянием моськи накинется на общественный транспорт. Но… никаких резких маневров не последовало. Машина на прежней скорости продолжила движение вперед.

Катя открыла глаза. Автобуса не было. Вернее, он был — но только сильно-сильно сзади.

— Митя, — неуверенно предположила Катя. — Неужели ты хочешь отвезти маму до самого Яма? Это слишком большая жертва! Тебе же завтра на работу!

— Не отвлекай! — отрывисто отвечал Тропинкин, встраиваясь в самый левый ряд и удовлетворенно поглядывая на спидометр.

Полупарализованная от страха и переживаний теща с интересом прислушивалась к разговору.

— А что, очень хорошая мысль! — наконец подключилась она к дискуссии. — Поехали ко мне. Я вам с собой картошечки дам, огурчиков соленых.

Свернули с МКАДа и почти завязли в плотном потоке на Ярославском шоссе. Катя уже канючила не переставая — в конце концов, у нее тоже какие-никакие планы на сегодняшний вечер. И вдруг внезапно «фольксваген» резко метнулся вправо и с легким свистом затормозил рядом с машиной ГАИ.

— Они же тебе не махали! — мрачно буркнула Катя. — Не нужен ты им!

— Зато они мне нужны! — весело бросил Митя, порылся в кошельке и отправился прямиком к удивленным гаишникам.

Оставшаяся в салоне Катя с недоумением наблюдала за тем, как гаишники сначала отрицательно махали головой, потом по-товарищески предложили Митьке сигарету, а потом вообще весело заржали, захлопали Митьку по плечу и принялись что-то рассказывать, бурно жестикулируя.

Загадка разрешилась просто: когда на горизонте появился вожделенный «Икарус», самый розовощекий из инспекторов лениво махнул в его сторону жезлом. И автобус по мановению волшебной палочки сбросил скорость, прижался к обочине и остановился.

— Скорей, скорей, мамаша! Выгружайте вещи! — бросился к своему автомобилю Митя.

Когда автобус снова влился в транспортный поток, унося в своем чреве Валентину Ивановну, Митя по-братски бросился обнимать сотрудников автоинспекции.

— Спасибо, ребята, спасибо! — повторял он и чуть ли не смахивал с ресниц слезу.

— Ну ладно тебе! — застенчиво отвечали гайцы. — Это наш долг. Наш мужской долг.

— Но пасаран? — заговорщически спрашивал Митя.

— Они не пройдут! — уверенно отвечали гаишники.

Праздник непонимания

Понять женщину чрезвычайно сложно. А если уж она пытается «остаться загадкой» или «отойти от стереотипов», задача становится сродни делению на ноль. То есть не имеет решения.