Колдовская магия

— Кочевники называют их камнями настроения, — сказал он. — Их гранят, чтобы придать достойный вид, и вставляют в безделушки, которые можно купить своей женщине и угадывать ее настроение. Очень популярно при дворе — как я слышал, оказывает неоценимую помощь при совращении! Но люди с холмов у Фаремских скал называют их «слезами Богини» из-за какой-то сказки о том, как эта Богиня плакала по потерянному брату, или любовнику, или еще что-то в этом роде. Они говорят, что камни являются проводником ее мощи. Тот парень, у которого я купил лошадь, много распространялся на тему их чудесных возможностей и продал мне свою лучшую клячу за пару камешков, так что я не жалуюсь.

— Можно мне?

Фабел протянул руку, и мужчина уронил в нее камень.

Тот тут же потерял яркость, окрасившись мрачным охряным цветом.

Фабел скорчил рожу:

— Не совсем похоже на меня.

Темнолицый рассмеялся:

— Я бы сказал, что у вас в душе присутствует какое-то беспокойство…

Фабел быстро посмотрел на него и кинул камень обратно. В руках темнолицего тот вновь ожил.

Потом, словно почувствовав пристальный взгляд Саро, человек с камнем повернулся к юноше:

— На-ка, возьми, сынок. Посмотрим, какие восхитительные цвета ты сможешь из него выманить.

Саро отшатнулся.

— Кажется, мне надо выйти! — быстро проговорил он и выбежал из комнаты, зажимая рот, будто его вот-вот вырвет.

Вслед неслись крики:

— Освободи себе в брюхе место, малец! Нам еще предстоит много выпить!

Кто-то из купцов рассмеялся:

— Лучше потренируйся, юнец! — и добавил, обращаясь к Фавио: — Вы что здесь, девчонок выращиваете?

В коридоре Саро прижался лбом к прохладной стене и подождал, пока успокоится бешеное биение пульса.

Он вспомнил ужас старой кочевницы-целительницы, когда она увидела камень настроения на его шее, и как она назвала его «камнем смерти». Тогда он увидел в ее разуме белое сияющее вещество, совершенно непохожее на осколки, с которыми игрались мужчины на пиру. «Я дурак, — думал Саро, — мне надо было коснуться камня, посмотреть, как он меняет цвет, и отдать обратно, дать им вволю пошутить и посмеяться».

С такой мыслью юноша добрался до нужника, облегчился, вымыл лицо и руки.

Над загоном для скота ухала сова, и низкий вибрирующий звук с неприятной ясностью разносился в ночном воздухе. Минутой позже, словно в ответ на крик ночной птицы, где-то в отдалении раздался дикий вой, который заставил волосы встать дыбом на голове.

Саро замер, прислушиваясь, но звук не повторился, и юноша гадал, не существовал ли тот только в его воображении. На холмах вокруг Алтеи не водилось волков уже целые поколения, потому что их истребили еще во времена прадедушки Саро. И сам юноша видел подобного зверя единственный раз, когда рассматривал волчью голову на стене в комнате отца — охотничий трофей, теперь жутко поеденный молью и засыпанный пылью, мало чем напоминавший о том сильном, гордом животном, которому когда-то принадлежал.

Саро постоял несколько минут на месте, чувствуя нервную дрожь, прислушиваясь к лошадиному ржанию в конюшне, к вою ветра и шорохам в кустах. Потом он услышал голоса и, повернувшись, увидел пару купцов, топтавшихся у входной двери. Не в состоянии дойти до нужника, они облегчались прямо на клумбу, хватаясь друг за друга и оглушительно хохоча.

Бедные мамины маргаритки, подумал Саро и едва сдержался, чтобы тоже не расхохотаться во все горло. Он наблюдал, как пьянчужки поползли обратно в дом, совершенно не заметив его, потом повернулся и зашагал следом.

Из дома раздавались громкие голоса и пьяные крики, и внезапно Саро обнаружил, что ему не хватает духа вернуться в общество гуляк, чтобы слушать их хвастливые речи и неприличные шутки, которые явно посыпались как из рога изобилия в его отсутствие. Такое времяпрепровождение никогда не было любимым занятием юноши, и, так как Танто нравилось выставляться не только перед девушками, но и перед мужчинами старше него, обычно Саро удавалось отойти на второй план. Стиснув в руке кубок с вином, с которым он, бывало, нянчился по часу, юноша улыбался и кивал, притворяясь, что вполне разделяет грубый юмор, и в то же время мечтал об уединении в своей комнате…

Даже без Танто Саро сомневался, что его хватятся. Всегда можно сказать, что он случайно заблудился на улице, и дать тем самым повод для шуток утром.

Саро быстро миновал дверь, ведущую в пиршественную залу, и по холодному коридору прошел дальше, мимо приемной, где мать должна была развлекать женщин, сопровождающих гостей. Там уже было тихо и темно. Свечи погасили, хотя не так давно, потому что в воздухе все еще чувствовался запах теплого воска.

Дальше располагались покои для гостей и комната его брата. Саро уже собирался подняться по лестнице, когда послышался какой-то посторонний звук.

Кто-то находился в комнате Танто. Саро слышал бормотавший голос, который то повышался, то совсем стихал.

Он нахмурился. Мать запретила всем, кроме себя и своих женщин, приближаться к больному сыну, но донесшийся голос гудел низко — мужчина.

Саро приоткрыл дверь. Тут слова стали отчетливыми.