Колдовская магия

…Потом волны вибрации и жжение усилились, и снова плоть уступила давлению, за этим последовало настойчивое желание бежать куда глаза глядят, в ночь, и охладить жар в дождевой воде в бочке, в пруду, в море — где угодно, что только сможет дать ей облегчение. Но Катла не двинулась с места. Вместо этого девушка обнаружила, что снова и снова кромсает несчастную руку, глубже, чем раньше, ощущая проникновение лезвия, и снова она закричала от страха и ужаса. Но боли не было — только ошеломляющее чувство давления. Она осознала, что еще один палец выделился из комка плоти.

Жужжание усиливалось, свет ослеплял.

Внезапно Катла расслышала другой голос посреди вибраций: глубокий и низкий, доносящийся издалека — больше похожий на шорох земли, чем на голос, больше похожий на биение сердца океана… Звук было трудно различить, но это не сейда, на этот раз не она… Девушка снова закрыла глаза, чтобы свет не отвлекал ни на секунду, и потянулась за ним, вниз и вниз, сквозь каменный пол, к скале под ними.

Послушай меня! — глухо зарокотал голос. — Я чувствую тебя. Даже в своей тюрьме из камня я слышу тебя: послушай меня! Сирио зовет тебя сквозь вены Эльды, я зову тебя, чтобы ты меня освободила. Я заключен здесь вот уже триста лет, и никто не слышал меня. Приди ко мне, будь со мной, храни меня, пока не…

Грохот прошел сквозь ее тело, заставив трястись от его силы. Лава, извергаемая вулканом, прошла по венам, сейсмическое потрясение ударило по костям. Катле казалось, она сейчас расплавится или разорвется на куски… она думала, почти точно знала, что сию секунду умрет, Катла объяла разрушение — или творение? — которое предлагал голос. Возвратила его приглашение собственным воем.

— Катла!

Слабый голос: раздражение. Девушка проигнорировала его, но великий голос исчезал. Она бросилась вслед.

— Катла!

На этот раз новый звук приобрел силу. Ее глаза немедленно открылись, и девушка обнаружила перед собой Фента, с безумными в сияющем свете глазами, в кроваво-красной короне из волос. Потрясение от нового вторжения заставило ее уронить руки, оставив измазанный кровью нож в полном распоряжении Фестрин.

— О боже! Что ты с ней делаешь?!

Фент подхватил Красный меч и бросился к сейде.

— Оставь ее в покое, ведьма! — взвыл он и длинным злобным ударом пронзил одноглазую женщину.

Фестрин взглянула вниз — туда, где у ее ребер торчала рукоятка меча.

Сейда яростно оскалилась. Рука ее взлетела вверх и схватила Фента за шею, пальцы конвульсивно сжались, так что его глаза вылезли из орбит, а руки выпустили меч.

— Прерывание… лечения… тебе боком… выйдет… — Фестрин закашлялась. Темная кровь начала пузыриться на ее губах, потекла по подбородку. — Да окончатся… все твои… предприятия… катастрофой!

Сейда улыбнулась — до жути сладко, гротескно — и повалилась на пол, где и осталась лежать, скрючившись под странным углом.

Катла внезапно вышла из оцепенения, оттолкнула Фента и упала на колени рядом с сейдой.

— Фестрин, ты слышишь меня?!

Голос Катлы показался странным даже ей самой — глубокий, низкий, вибрирующий. Она с удивительной легкостью перевернула сейду и, взявшись обеими руками за эфес, вытащила Красный меч.

Фонтан крови вырвался на волю, ударив Катле прямо в лицо, но она едва заметила это, ощутив лишь непривычное тепло на коже. Оружие блестело, как молния, в ее руке, и она смутно осознала, что Фент, спотыкаясь, кинулся к выходу с неразборчивым криком. За ним появилась еще одна неясная фигура, но Катла уже сконцентрировалась на умирающей женщине.

Она отложила Красный меч, но свет продолжал пульсировать вдоль ее рук. Без единой мысли девушка поместила свою заново обретенную руку в дыру на груди женщины, и свет начал гаснуть, как задуваемое пламя. Жар набегал и иссякал внутри нее — и снова, и опять, и заново. Катла почувствовала, как река силы уходит прочь, и какую-то часть ее существа охватило горе.

Отпусти! — ворвался чужой голос в ее разум. — Отпусти!

Голос метался взад-вперед, как несчастная, пойманная в ловушку мышь, отдавался эхом, пока голова девушки не принялась раскалываться на части. Это было уже слишком. «Я умираю, — отчаянно подумала Катла, чувствуя, как последняя капля силы исчезает без следа. — Здесь и сейчас — я умираю».

С усталым вздохом она упала на спину, и холодная ночь призвала девушку к себе.

Глава 23 ПРАКТИЧЕСКАЯ МАГИЯ

Совершенно измотанный после целого дня работы на нового хозяина, с руками, воняющими оловом и другими неблагородными металлами, Виралай стоял у окна своей комнаты в Высокой Башне, глядя на улицы Церы.