Колдовская метка

– Сегодня он кое-что заработал, – заявил Вернер. – Возили утром в Хельвик кое-какие вещи. Большую часть дня в дороге провели. Местный кузнец был нам не рад, но что делать – жизнь полна разочарований.

Хьелльрунн хотела согласиться, но её день оказался и того хуже. Госпожа Камалова гордо заявила, что прощание с ученицей для неё – настоящая награда. Умение защищаться от летающей моркови не казалось выдающимся достижением, однако девушка всё равно им гордилась.

– Они тоже там были? – спросила Хьелль, стуча ножом по разделочной доске.

Слово «они» не допускало другого толкования. Всадников не было видно с момента посещения хижины.

Вернер покачал головой.

– Поэтому раньше мы и не ездили в Хельвик. Они обыскали там каждый дюйм. Горожане нехотя отвечали на вопросы после допросов всадников.

Их всегда величали «всадниками», как будто слово «Охранцы» призовёт в мир великое зло.

– Мы чуть-чуть побеседовали и разошлись, чтобы избежать лишних подозрений.

– Мы только и занимаемся тем, что подозрений избегаем, – фыркнула Хьелльрунн.

Мысли вернулись к разговору с Камаловой – о том, как Охранцы охотились на неверных Зорких.

Дядя кивнул и спрятал нож. Лицо его тронула усталость.

– Мне тоже всё это не нравится, Хьелль.

– Ответь прямо, не как ребенку и той маленькой девочке, которую раньше сажал на плечи. Расскажи мне правду, во имя Фрейны!

Вернер нахмурился.

– Какую правду?

– Ты один из них? Ты Охранец или раньше им был? Я ничего не понимаю. Ты пообещал отцу, что Испытания не затронут Циндерфел, и вскоре после твоих слов двое Зорких умирают в соседнем городе, а третий пропадает без вести. А теперь я узнаю, что Империя использует Охранцев, чтобы охотиться на своих же. Как это понимать?

Вернер медленно выдохнул и сел на место.

– Сколько же вопросов в твоей голове…

– Эта голова ждёт ответов.

– Нет, Хьелль, я не Охранец. Клянусь. Всадники, кто бы они ни были, ищут здесь кого-то.

– Тебя. Из-за событий в Хельвике.

– Нет. То есть да. Они не меня ищут, а последнего Зоркого. Империю в первую очередь интересуют не мёртвые Зоркие, а сбежавшие.

– Если её найдут, то она окажется в беде. – Хьелльрунн вспомнила живущую в хижине лесоруба старуху, которая в мгновение ока превращается в хладнокровную и властную женщину.

– Так или иначе, с ней будет покончено, Хьелль. Большинство солдат пожизненно служат Империи и даже в отставку не уходят. Зоркие – такие же рабы Империи. А Охранцы – они чуть лучше банды головорезов. Ты либо в банде, либо в земле. Иного выбора нет.

– А как же ты? – Хьелль покачала головой. – Как же ты сорвался с крючка?

– Вероятно, они решили, что Зоркий убил товарищей и бежал в Нордвласт. Нет причин подозревать кого-то ещё.

– Значит, ты вне опасности?

– Не думаю. Не больше, чем кто-то другой. – Рыбак улыбнулся и глянул на руки, что выпотрошили несчётное количество рыбы и боги знают чего ещё. – То, что я сделал в Хельвике, я сделал, чтобы защитить тебя. Клянусь Фрёйей, Фрейной и северным ветром.

Хьелльрунн кивнула, но ответ дяди всё равно её не устроил.

Вернер поднялся из-за стола.

– Прости, девочка.

Племянница со вздохом опустила нож.

– Нет, это ты прости. Ты трудился не покладая рук, чтобы прокормить нас с братом, и приглядывал за нами. Я даже представить не смею, что бы мы без тебя делали.

– За Стейнером я всё-таки недоглядел.

Хьелльрунн хотела рассказать дяде, что собиралась вернуть Стейнера, но внезапно щёлкнула задвижка, и в кухню вошёл Марек, усталый и ссутулившийся.

– Да, за Стейнером мы и правда недоглядели, – согласился он. – Давайте-ка сменим тему. Вас снаружи слышно, а ведь наши друзья вернулись в город.

Хьелль бросила взгляд в окно, но за стеклом царила лишь тьма. В памяти всплыли воспоминания о двух всадниках в лесной хижине. Она не забыла их презрительные и тяжёлые взгляды.

– Погоди… Ты хочешь сказать… темноволосый всадник вернулся?

Марек кивнул.

– Неизвестно, под чьими дверями они подслушивают, но наш дом точно возглавляет их гнусный список, особенно после дел со Стейнером.

– Ты их видел? – спросил Вернер.

Отец покачал головой и указал большим пальцем через плечо. В дверях стояла дочь трактирщика.

– Осторожнее, Кристофин, – обратилась Хьелль. – В этом городе не только на меня легли подозрения.

– Но у меня нет колдовской метки, – вздохнула девушка. – Я хотела помочь, поэтому предупредила.

– Ты очень помогла, – ответил Вернер. – Теперь ступай и держись подальше от таверны, пока они в городе.

– Таверны? – Кристофин горько рассмеялась. – Думаешь, отец разрешит мне работать в таверне? Он почти не разговаривает со мной.

Хьелльрунн и Марек обменялись виноватыми взглядами.

– Тогда неси стул, – велел отец.

– Значит, они вернулись, – продолжила Хьелль, готовя ужин.

Ответа на её слова не последовало. Затем они молча ели при свете фонаря, дочиста выскребая деревянными ложками любые крошки скудной порции.

– Спасибо, – поблагодарила Кристофин, покончив с угощением.

– У меня появились деньги на мясо. – Марек накрыл ладонью пальцы Хьелльрунн.

– Я схожу в лавку, – обещал Вернер. – Избавлю тебя от проблем с мясником.

При упоминании Хокона Кристофин закатила глаза.