Колдовская сила любви

— Ну, вот мы и дома.

Она сделала нерешительный шаг и вдруг услышала позади себя голос отца Василиса.

— Ну, кто же так жену в дом приглашает.

И в этот момент она почувствовала, как Василис подхватил её на руки, и, переступив порог дома, осторожно опустил на пол.

— Вот это другое дело, — услышала она позади себя довольный голос свекра, — А то, проходи, эх молодежь, — и снова усмехнулся. Последние слова она скорее поняла по интонации, так как он произнес их по-гречески, но смысл, скорее всего, был такой.

Большая прихожая, из которой вели двери в разные помещения, в том числе на лестницу на второй этаж. Василис стоял позади неё, и Маша растерялась и не знала куда ей идти, и потому повернулась к мужу и спросила:

— И куда нам?

— Куда хочешь, это наш дом. Осваивайся, ты теперь в нем хозяйка.

— Я!?

— А кто же?

Маша слегка оробела и, прижавшись к мужу, даже не заметила, что за ними наблюдают свекор, племянник мужа и прислуга. Чувствуя некоторое замешательство жены, Василис пришел ей на выручку и сказал:

— Знаешь, пойдем-ка в нашу спальню, переоденемся, а потом я покажу тебе наш дом.

Они так и сделали. Поднялись по лестнице на второй этаж прошли в спальню. Следом за ними, внесли чемоданы, которые каким-то образом уже прибыли из аэропорта. Маша подошла к окну и, отдернув занавеску, увидела, что во дворе стоит машина, и двое рабочих выгружают багаж.

Остаток дня пролетел в суматохе. Маша знакомилась со своим новым местом обитания. Дом оказался лишь с виду небольшим. А внутри было так много места, что по сравнению с их московской квартирой, дом казался просто дворцом. На первом этаже помимо просторного холла, располагалась большая кухня, соединенная аркой со столовой. Кроме этого, здесь же находилось три комнаты, в двух из которых жил отец Василиса. Одна комната была спальней, а вторая кабинетом. Ванная, туалет, чулан, комната для прислуги. На втором этаже располагались три спальни, библиотека и комната отдыха, в которой стоял бильярдный стол, и еще несколько помещений, назначение которых Маша просто не запомнила. Потом Василис показал ей подвал. Сравнительно небольшой в сравнении с домом, но очень уютный, он был отделан и заставлен стеллажами, на которых хранились бутылки и небольшие бочки с вином, а на одной из стен хранились овощные и фруктовые запасы, подвешенные на длинной палке, идущей от одной стены до другой. Под ними стояли корзины, в которых хранилась всякая снедь. Вторая часть подвала использовалась как мастерская. Здесь было тепло и сухо и, судя по верстаку, на котором лежала стружка, свекор совсем недавно что-то мастерил.

— Твой отец чем-то увлекается?

— Не так чтобы очень, но иногда любит вырезать из дерева разные фигурки. Как вышел на пенсию, неожиданно увлекся.

Василис достал с полки одну из незаконченных фигурок и протянул её Маше.

— Вот, образец его работы.

— Как здорово, — сказала она, рассматривая небольшую поделку из дерева, которая представляла собой фигуру неведомого существа, смотрящего в даль, судя по расположению руки. На поясе у него висел колчан и лук, а в руке он держал копье.

— Какая странная фигурка?

— Да, отец делает фигурки неведомых существ, якобы населявших Землю в древние времена, когда жили эльфы, гномы и колдуны. У каждого своё хобби…

— А у тебя есть хобби?

— У меня?

— Да у тебя.

— Ну, как тебе сказать, наверно, я еще в том возрасте, когда оно, будем так говорить, еще не совсем сформировалось.

Маша рассмеялась и, обняв мужа, поцеловала.

— Ты у меня дипломат во всем. Как хобби может не вполне сформироваться? Либо оно есть, либо его нет.

— Наверно.

— Пойдем, а то подумают, что это мы тут застряли. Кстати, я хотела спросить, а кто такая эта Апполинария?

— Она живет у нас лет двадцать. Я помню её, еще, когда жива была мама. Она помогала ей по хозяйству, а после её смерти, занимается в доме всем. Готовит, убирает, ухаживает за отцом. Для нас она почти что родственница.

— И еще, слушай, а зачем в столовой стоит такой странный диван, да еще таких больших размеров?

Василис улыбнулся и ответил:

— Видишь ли, дорогая, в каждой стране есть свои особенности, традиции. Это не диван в привычном тебе понимании слова. Он называется курвать.

— Как, кровать?

— Не кровать, а курвать. Раньше на нем и спали и ели и детей рожали.

— Серьёзно?

— Представь себе.

— Подожди, а разве в Греции едят не за столом? Это, по-моему, на востоке сидят на полу и принимают пищу?

— Нет, на курвать ставят низкий столик и сидя вокруг него в семейном кругу едят. В принципе он как дань старины, хотя частенько используют и в наши дни, своего рода дань моде. И потом это весьма удобно. Я, правда, не большой поклонник, но помню в детстве, мы всегда использовали его по прямому назначению.

— Как интересно…

— Поживешь, многое чего узнаешь интересного.

— Надеюсь.

— Пойдем, осторожно, здесь одна ступенька, по-моему, шатается, надо будет починить, — и, поддерживая Машу сзади, они поднялись из подвала.