Колдовские чары

"Все в жизни повторяется", — размышляла Мими. Сейчас она думала о том, забеременеет ли Мелодия. Если Жан-Филипп не унаследует "Колдовство", то, может, это сделает его сын, который станет его хозяином. "Моя африканская кровь в жилах этого другого мики Роже уже окончательно растворится".

Эта мысль ее вполне устраивала.

Но что будет с Жаном-Филиппом? С болью в сердце она смотрела на эту бледную, страдающую девушку, которую он любви.

Когда Джеффри с отцом возвращались в карете из своей конторы домой, его охватило беспокойство. Он так и не получил обещанной ему Мелодией записочки. И о Жане-Филиппе не было ни слуху ни духу.

Он очень жалел о ссоре с ним. Может, брошенное им обвинение в ревности все еще действовало на него, так как Жан-Филипп отказался ехать вместе с ними из театра. Он решил снова поговорить с Жаном-Филиппом. Они слишком долго были закадычными друзьями и не могли вот так просто расстаться.

Впереди показалась лодочная пристань мадам Анжелы. Подъезжая к дорожке, Джеффри посмотрел налево. Уже показалось поместье "Колдовство", — этот поистине драгоценный камень на фоне великолепного пейзажа. Лучи заходящего солнца заполняли фиолетовыми тенями пространство на галереях, из-за чего казалось, что белые стены нервно дрожат. От колонн, силуэты которых в золотистом свете становились все четче, падали угловатые тени.

В Бостоне он, описывая царившую в "Колдовстве" атмосферу, называл ее лучезарной красотой. В этот час дня его красота становилась пугающе навязчивой и какой-то странно тревожной…

— Какое-то колдовство, не правда ли?

Джеффри посмотрел на отца, удивляясь, как близки были их восприятия. Отец тоже был заворожен этим прекрасным пейзажем.

— Беллемонт тоже старинный колониальный дом, и похож на "Колдовство", но в нем нет того очарования…

— Конечно нет, — согласился с отцом Джеффри. Но кто же придавал этому дому царящую там волшебную ауру, — сам дом, или же те люди, которые в нем жили?

В доме почему-то не было никаких признаков жизни, не видно садовников, никакого движения возле конюшни — все это казалось Джеффри странным.

Когда они приехали домой, то он не обнаружил записки от Мелодии. Они молча сидели за ужином за длинным столом, Джеффри с одного его конца, а отец с другого, а над ними свешивался серебряный канделябр и травленая хрустальная мухоловка — дар мадам маркизы. Когда отец закурил сигару, Джеффри, извинившись, вышел из-за стола. Приказав оседлать ему лошадь, он вскочил в седло и поскакал в "Колдовство".

— Добрый вечер, Муха, — поздоровался он, когда слуга распахнул перед ним дверь. — Не передашь ли мадам, что я приехал с визитом?

В прошлые времена до его отъезда в Бостон Жан-Филипп, заслышав его голос, радостно откликался из любой части дома, а Мелодия быстро спускалась вниз по лестнице навстречу ему. Сегодня здесь царила мертвая тишина.

— Мамзель у себя в комнате, мики Джеффри.

Он заметил, что слуга чем-то взволнован.

Из кабинета вышла Анжела, которая радушно с ним поздоровалась. Джеффри заметил, что у Оюмы, сидевшем тут же, в кабинете, за конторскими книгами, забинтована голова, а на столе лежал пистолет мадам.

— Добрый вечер, мадам. — Джеффри поинтересовался: — А что случилось с Оюмой?

— Несчастный случай на мельнице. Мелодия ждала вашего приезда? Мне очень жаль, но она себя плохо чувствует.

Что-то здесь наверняка произошло. Он интуитивно чувствовал это.

— Мне очень жаль, — сказал он, всем своим видом давая понять, что, вероятно, произошло нечто посерьезнее несчастного случая на мельнице.

Анжела взяла его за руку.

— Жан-Филипп уехал сегодня из "Колдовства".

"Ах, вот в чем дело. К чему бы это?" — подумал Джеффри.

— Между нами произошла ссора! — К его удивлению, в глазах Анжелы проступили слезы. — Мы понятия не имеем, куда он отправился. Мелодия так расстроена. — Она умоляюще посмотрела на него. — Джеффри, если вам удастся увидать его…

"Почему она положила пистолет рядом с собой и Оюмой? Было ли это простым совпадением?"

— Само собой разумеется, я сообщу вам сразу же, если что-нибудь разузнаю о нем, — ответил он.

— Благодарю вас. Ну, я пойду, посмотрю, сможет ли Мелодия спуститься, — сказала ему Анжела. — Не хотите ли передать ей записку, если она не сможет принять вас?

— Передайте ей, что я люблю ее… очень люблю, — взволнованно сказал он.

Она ослепительно улыбнулась ему. И все же, когда он ждал в холле, он чувствовал себя чужаком, хотя был своим в этом доме. Через несколько минут она вернулась.

— Мелодия просит вас извинить ее, — сказала она. — Она вам пошлет записку, как только ей станет лучше. — Потом добавила: — Передайте мой привет вашему отцу, Джеффри.

— Спасибо, мадам. — Он подчеркнуто холодно поцеловал ей руку и вышел. Джеффри чувствовал, что его обошли вниманием, и понял, что он, как американец, не мог себя считать своим среди них. Ему стало не по себе от этого. Теперь он был убежден, что в доме произошло что-то весьма серьезное, и от этого ему стало еще хуже.