Колдовское наваждение

— Неужели ты не понимаешь, что меня это не интересует? Мне не нужен мальчик! И мне не нужна ты! — закричал Эмиль и со злостью запустил полупустую бутылку в дверь. Бутылка разбилась и разлетелась вдребезги. Патриция с ужасом и болью смотрела на Эмиля. За дверью послышались шаги. Это сержант Джексон, услышав шум, открыл дверь.

— Полковник? Что случилось? В чем дело? — спросил он.

— Я разбил бутылку виски. Пришли служанку все убрать и принеси мне другую бутылку виски, — сказал Эмиль угрюмо.

— Бог мой! Эмиль! Может, ты больше не будешь пить? — спросила его Патриция.

— Черт возьми! Я ничего не собираюсь делать по твоей указке! — набросился на нее Эмиль. — Тьфу! Да, уйди же ты из моей жизни! Мне не нужны ни ты, ни ребенок. Получай свой развод, как ты хочешь, и выходи замуж за того немца. Уверен, что он будет мужем и отцом намного лучше меня. Я не создан для семьи. Я — не семейный человек.

— А для чего же ты создан? Для пьянства? — пронзительным голосом вскрикнула Патриция.

— Я калека, Патриция. Неужели ты не видишь? Я не могу скакать на лошади, не могу танцевать, не могу сам себе порезать мясо в тарелке. Я даже не могу любить женщину по-настоящему. Что еще мне остается делать? Только пить! Я даже не мужчина. Оставь меня!

Патриция, не обращая внимания на его истерику, подошла к нему. Она осторожно повернула его голову к себе и заглянула ему в глаза.

— О, Эмиль! Неужели ты думаешь, что я любила тебя только потому, что ты был красив или умел хорошо ездить верхом? Я знаю сотни таких мужчин, но я никогда никого из них не любила, — сказала Патриция.

Эмиль ничего не расслышал из того, что сказала ему Патриция, он только увидел жалость на ее лице.

— Нет! Убирайся от меня! — прохрипел Эмиль. — Оставь меня в покое! Неужели ты никак не поймешь, что я не люблю тебя!

Патриция отошла в сторону. В глазах ее застыла боль. Он не любит ее. Ему не нужны ни сын, ни она сама. Сейчас она, наконец, в этом убедилась. И то, что он писал ей полные любви письма, уже ничего не значило. И даже если раньше он любил ее, то ранение, операции и постоянная боль сделали свое дело. Он стал безразличен ко всему в жизни, кроме виски.

Она повернулась и вышла из комнаты. Ей было так плохо, от утреннего оптимизма не осталось и следа. Но Патриция не выбежала стремительно из дома Шэфферов, как это было вчера. Она прошла в музыкальный салон и села в кресло.

Нет, ей надо собраться с мыслями и обдумать данную ситуацию. Все ее мечты о счастье опять разбились вдребезги. Но она знала, что жить без Эмиля так, как это было последний год, она больше не сможет. Оставить его в подобном состоянии и выйти замуж за Генриха невозможно.

Остаток дня Патриция провела в доме у Шэфферов, наблюдая и анализируя то, что там происходит. Особенно пристально она следила за комнатой Эмиля. Из музыкального салона было все отлично видно и слышно. Она поняла по скандальным крикам Эмиля, что он страшно напился и был почти невменяем.

Кроме того, Патриции стало совершенно ясно, что все в доме, включая сержанта Джексона и слуг, не говоря уже об его отце и Фрэнсис, потворствуют ему и не препятствуют его пьянству. Никто из них не прекратил снабжать его виски. Стоило Эмилю попросить, как бутылка с виски доставлялась в его комнату. Они нянчились с ним и исполняли все его капризы. А дальше станет еще хуже. Ведь Эмиль привык жить, рискуя и постоянно бросая вызов судьбе.

Мужчины по-разному реагируют на вынужденное безделье, и реакция Эмиля была не из лучших. «А потакание окружающих быстро сведет его в могилу», — решила Патриция.

Ее наблюдения подтвердил и доктор Кранц, приехавший проконсультировать Эмиля на следующий день.

Сначала Эмиль, узнавший, что доктора пригласила Патриция, отказывался от осмотра, но отец и Джексон все же уломали его. После осмотра Эмиля доктор Кранц, как и было договорено, приехал к Патриции и объяснил ей положение дел. Он подтвердил, что после перенесенного им тяжелого ранения проблемы остались скорее душевные, чем физические.

— Главное в том, что он совершенно махнул на себя рукой и не хочет ничего делать, чтобы выздоравливать, — вздохнув, сказал доктор. — Я внимательно осмотрел его конечности и убежден, что, несмотря на сильные повреждения мышц, у него есть шанс встать на ноги. Хотя вряд ли он будет ходить свободно, не пользуясь тростью. Рука тоже сильно повреждена и вряд ли будет действовать свободно. Опасность в другом — мышцы рук и ног от полного бездействия начинают атрофироваться. И если он не будет лечиться и разрабатывать ноги и руки, то очень скоро произойдет их полное усыхание. Я не могу сейчас сказать, сколько времени понадобится на его практически полное выздоровление, потому что нервные окончания и мышечная ткань были сильно повреждены, но совершенно точно могу заверить вас, что дальнейшее промедление быстро превратит вашего мужа в безнадежного инвалида. Лечение же будет тяжелым, длительным и очень болезненным.

— Значит, Эмилю нужно постоянно упражняться? — взволнованно перебила Патриция доктора.