Колдовское наваждение

— Нет, не только это. У него, как я вам уже сказал, были задеты нервы. Если они полностью потеряли чувствительность, то он не сможет упражняться. Все зависит от того, насколько пострадала нервная система.

— И насколько она пострадала? — продолжала задавать вопросы Патриция.

— Этого я не могу сейчас сказать. Пока я вижу, что надежда есть и можно что-то попытаться сделать, но только в больнице.

Патриция вздохнула. Как же туманно и неопределенно говорил доктор! Она ведь не собирается обсуждать с ним теорию. Ей нужно знать, чем практически можно помочь Эмилю. И Патриция опять перебила врача:

— Доктор Кранц, скажите, мне, пожалуйста, что нужно делать конкретно?

— Хорошо, миссис Шэффер. Первое — полковник должен ежедневно по несколько раз в день пытаться двигать ногами. Вначале это принесет сильную боль, и понадобится очень много времени, прежде чем будет заметен какой-то результат. Главное, чтобы он начал это делать. Кроме того, я рекомендую минеральные ванны, которые уменьшат боль и укрепят его организм. И как только наступит облегчение, нужно будет сменить климат на более теплый. Холодные бостонские зимы усугубят его страдания, и я на это время рекомендую вам уехать на юг. Это все на первое время.

«Новый Орлеан! Вот, что нам надо!» — мгновенно среагировала Патриция, вспомнив о жарком воздухе своей родины, благоухавшей цветами и жимолостью. Она вспомнила, как тихо жужжат в нем мухи и москиты, как он нежно обволакивает все тело теплом, как разносится в нем запах свежих утренних булочек и кофе с цикорием, что продают уличные торговцы возле рынка.

Она вспомнила, как прекрасно звучит на зеленых улицах ее любимого Нового Орлеана южная медлительная и распевная речь, как мелодично торговцы фруктами призывают купить свой вкусный товар и как поют негры!

Ах, как она загрустила о доме! О, если бы она смогла увезти Эмиля туда, где начиналась их любовь, где они были так несчастны и так счастливы! Она уже была уверена в том, что только там он сможет выздороветь и там сможет возродиться их любовь.

Да, похоже, судьба дает им еще один шанс, еще одну возможность вернуться туда и начать все сначала.

С финансами никаких проблем не будет — лихорадочно прикидывала Патриция. У нее достаточно денег: и тех, что давал для внука отец Эмиля, и тех, что посылал он сам с фронта. Кроме того, ее собственные сбережения, которые вложены в землю: ее можно выгодно продать, и акции.

Да, и у Эмиля должно быть его армейское жалованье, плюс мистер Шэффер, конечно, поможет. И еще!

Генрих! Генрих Миллер — они ведь обсуждали возможность открытия магазинов фирмы в других городах и прежде всего в Чарлстоне. А почему бы не в Новом Орлеане?

И Патриция с ее практическим умом сразу же прикинула, что это будет очень выгодно, и она убедит в этом Генриха. Надо только подыскать подходящее здание в центре и... Господи, что же это она! А Эмиль? Как она убедит его уехать с нею на юг! В нем и только в нем состояла вся проблема. Как трудно будет его уговорить! Все остальное — сущие пустяки по сравнению с этой задачей.

Патриция взглянула на доктора и заметила, как странно он смотрит на нее. Конечно, он страшно удивлен тем, что она вдруг замолчала и совершенно отключилась.

Приветливо улыбнувшись ему, она поблагодарила доктора за визит и советы и проводила его к выходу.

Поднявшись к себе, она позволила Мэй, чтобы та помогла ей раздеться и расчесать волосы. Ей всегда так хорошо думалось обо всем, когда она снимала все корсажи и в просторном легком халате, сидя за туалетным столиком, расчесывала волосы.

Именно в эти вечерние часы, перед сном, ей приходили в голову самые лучшие идеи.

— Мэй, — спросила Патриция у служанки, — что ты скажешь о возвращении в Новый Орлеан?

— В Новый Орлеан! — воскликнула Мэй, и лицо ее озарилось улыбкой. — Неужели это возможно, мисс Патриция? О, Боже!

— Тебе так не нравится жить на Севере, освободившем тебя? — поддразнила ее Патриция.

— Нет, мэм. Здесь слишком холодно и слишком много белых людей, — ответила Мэй. — Мне так хочется вернуться туда, где не стынет в жилах кровь и где люди не говорят так быстро, что ничего не возможно понять — вернуться домой, к своим родным и друзьям. Да, и к тому же в Новом Орлеане теперь все тоже свободны.

— Я тоже хочу вернуться туда, Мэй. Доктор сказал, что Эмилю нужен южный климат. В нем он скорее выздоровеет. Только Эмиль настроен против меня, и я ума не приложу, как заставить его согласиться. Он даже видеть меня не хочет, не говоря об отъезде со мной вместе в Новый Орлеан... — печально сказала Патриция.

Мэй закончила расчесывать волосы своей хозяйки. Уж она-то знала об отношениях Эмиля и Патриции практически все, хотя та не имела привычки изливать кому-то душу. Но почти вся жизнь Патриции происходила на ее глазах. Сейчас Мэй была уверена, что такая сильная любовь не может исчезнуть бесследно, и Эмиль просто из каких-то соображений скрывает свои истинные чувства.

— Помните того маленького мальчишку по имени Пенуа? — неожиданно спросила Мэй. — Ну, того, что свалился с лошади и был парализован?