Колдовское зелье

Затаившись в тени, он наблюдал, как Морис пытается заняться любовью с Кэти на террасе. Неловкая сценка была, слава Богу, недолгой: Кэти умоляла Мориса поберечь пыл для спальни, поскольку опасалась, что Сейди подглядывает за ними и может выскочить как из-под земли в самый неподходящий момент.

Она действительно опасалась, другого слова и не подберешь!

Из обрывков весьма бурной беседы, в которых упоминалось о поцелуе и чемодане, полном игуан, Рейф сделал вывод, что миниатюрной бестии не по душе высокомерный аристократ-француз, за которого Кэти собиралась выйти замуж.

Из густой тени Рейф наблюдал, как Пита возится на кухне. Он видел, как она откупорила бутылку шампанского и поставила ее в ведерко со льдом. Склонившись над бутылкой, женщина посыпала в нее розовый порошок из флакона с длинным горлышком, словно посолила выпотрошенного цыпленка. Рейф уже был готов плюнуть на осторожность, войти в кухню и спросить, чем, черт возьми, она занимается! Но происходящее показалось ему слишком странным. Как школьница, отвечающая на трудный вопрос у доски, Пита взяла старую книгу и что-то прочла из нее вслух перед большой фотографией в рамке, на которой была изображена индианка сурового вида.

Холодок пробежал по спине Рейфа — словно задул техасский северный ветер. Но погода тут была ни при чем: озноб у Рейфа вызвали таинственные слова Питы и удивительные явления, происшедшие после них. Голубое пламя газовой горелки под чайником сделалось зеленым, а позолоченная рамка фотографии вдруг засветилась.

Наконец Пита захлопнула книгу, с довольной улыбкой погладила бутылку шампанского и положила фотографию рядом с ней. В этот миг Рейф вспомнил, что медлить некогда: Кэти и Морис уже поднялись наверх.

Он вновь прокрался на балкон второго этажа и обнаружил, что Морис раздевается у себя в комнате. Кэти тоже раздевалась, и за ней Рейф наблюдал значительно дольше.

Когда она вышла из ванной, закутанная в полотенце, с разметавшимися по плечам золотистыми волосами, Рейф застыл на месте. Но тут Кэти сбросила полотенце, и кровь вспыхнула в жилах Рейфа. Долгую минуту Кэти стояла перед зеркалом, критически разглядывая себя.

А затем она принялась наносить на тело лосьон. Рейф жадно смотрел, как ее пальцы скользят по коже, обводят соски, касаются живота и бедер. Когда Кэти закончила себя массировать, Рейф пожалел, что она уделила уходу за телом так мало времени.

Но нет, Кэти подхватила ладонями свои восхитительные груди и приподняла их повыше, рассматривая упругие полушария с дерзко набухшими сосками. Она вертелась перед зеркалом, принимая соблазнительные позы. То, привстав на цыпочки, поставит длинную, великолепную ногу на подзеркальник. То, выгнув спину, соберет волосы на затылке, а затем отпустит их, позволив упасть на плечи каскадом густых блестящих прядей...

Рейф хрипло застонал, пронзенный ревностью, яростью и желанием. Неужели она предприняла эти соблазнительные любовные игры потому, что надеялась чуть позднее продемонстрировать их Морису?

Когда Рейф вспомнил, как вела себя Кэти в первую ночь, стараясь произвести впечатление на парня, которого считала вором, ему пришлось крепко стиснуть кулаки, чтобы не ворваться в комнату и не дать воли своим чувствам. Не будь они близки прежде, Рейф, возможно, не ощутил бы этой внезапной и неудержимой ярости хозяина, уверенного, что Кэти принадлежит ему, и только ему одному, и никто, кроме него, не имеет права прикасаться к ней. А может, не зная, как великолепна она в постели, он не счел бы ее роскошное тело и грациозные движения столь чертовски притягательными.

Но, как обычно, Кэти подтолкнула его к губительной пропасти плотского вожделения. К тому времени, как она набросила прозрачную черную ночную рубашку, Рейф почти потерял власть над собой, терзаемый нестерпимым желанием.

Именно в эту минуту Рейфа осенило.

Но чтобы осуществить задуманный план, ему предстояло переступить запретную черту. Кэти и прежде умудрялась оказывать на него подобное воздействие.

Губы Рейфа изогнулись в горькой улыбке, и он вытащил браунинг из-за пояса. Опустошив магазин, он дважды пересчитал патроны на дрожащей ладони, убеждаясь, что вытащил все до единого.

Сунул патроны в задний карман джинсов вместе с наручниками. Оружием он хотел воспользоваться только для того, чтобы напугать, но не убить.

Ничего не подозревавший Морис еще напевал, стоя под душем, когда Рейф появился за его спиной и ткнул дулом в поясницу.

Никогда прежде Рейф не пугал умышленно ни в чем не повинного человека.