Колдовской мир - 3. Полет мести

И вот из-за угрозы нового рабства фальконеры мужчины предприняли единственный, как они думали, возможный шаг, чтобы избежать рабства у Джонкары, если она снова вырвется. Они отказались от всяких привязанностей, от забот и страсти, от любых чувств к своим женщинам, полностью отгородившись от них, за исключением редких случаев.

Тарлах всегда знал это, но только после того как принял службу в Морской Крепости, стала ему известна и другая сторона дела: почему женщины его народа, не менее гордые и доблестные, чем мужчины, приняли наказание и так долго терпят его. Мужчины были рабами Джонкары, с ними обращались жестоко, но они оставались мужчинами. А женщины утрачивали бесконечно больше, они становились инструментом страшного зла. Они гораздо больше боялись возвращения рабства, и этот страх заставлял их — во всяком случае большинство — оставаться пассивными долгие века после бегства на север. И даже сейчас, когда необходимость вынудила искать иной, лучшей жизни и наконец преодолела груз древней истории, женщины не пытались соединиться с мужчинами, напротив, хотели совершенно обособиться от них, возможно, в последнем усилии спасти их.

Робкий стук вывел Тарлаха из задумчивости. Мужской голос сообщил, что еда готова.

Бреннан снова надел шлем и подошел к двери. Кивком поблагодарив хозяев, он принял нагруженный поднос и снова закрыл дверь.

— Прислали еду и для соколов с Брейвери, — одобрительно заметил он, поставив большую тарелку на стол. — Еда простая, но выглядит съедобной, и ее вполне достаточно.

Тарлах без интереса посмотрел на стол.

— Бери, что нравится. Мне не хочется есть.

Лейтенант и слышать об этом не хотел. Он заставил командира поесть и выпить вина, чтобы тот смог наконец забыться.

Убедившись, что Тарлах лег, Бреннан отправился к себе. Он тоже очень нуждался в отдыхе.

Комната Квена была немного больше и чуть богаче обставлена, чем те, что отвели фальконерам, но это было одновременно и жилым помещением, и рабочим кабинетом престарелого ученого. Аден, целительница Лормта и сама настойчивая искательница знаний, думала, что найдет там и Квена, и Дуратана в ожидании отчета.

Серые глаза беспокойно устремились к ней.

— Как та бедная женщина?

— Она без сознания и ничего не чувствует. Пока другого сказать не могу, но повреждения у нее очень серьезные. С ней сейчас Пира, и кто-нибудь будет находиться там, постоянно, пока не минует кризис — к лучшему или худшему. — Аден покачала головой в удивлении и восхищении. — Женщине тяжело досталась поездка, но птичий воин правильно поступил, что привез ее сюда так быстро, как только было возможно. Удивляюсь тому, как эти воины понимают свою службу.

— Не удивляйся, — ответил ей Дуратан. — Я сражался рядом с фальконерами, когда служил пограничником. Действительно, они редко отдают свои мечи женщинам, но если клятва дана, они выполняют ее, выполняют полностью, даже если это им неприятно. Во время бегства от Карстена среди беженцев были женщины и девушки, и ни разу мне не пришлось быть свидетелем невежливого обращения с ними или нарушения той клятвы, которую приняли на себя фальконеры.

И даже помимо клятвы, они всегда проявляют сочувствие. Если бы встретили в пути раненую женщину, несомненно, сделали бы то же самое, хотя, может быть, и не ехали бы так быстро.

— Они, по крайней мере, дали ей шанс выжить, — сказала целительница. — Но нам придется иметь дело с ними или с их предводителем. Как же нам с ними обращаться?

— Как и раньше, оказывая гостеприимство, какое можем и какое они примут, — удивленно ответил Квен.

— А также позволив командиру изучать наши записи, как только он отдохнет.

— Квен! Учитель, ты хорошо понимаешь, что я имею в виду! В первую очередь он займется моим кладом. Пира принадлежит к его народу, а она изучает те же самые материалы.

— Ей придется поделиться с ним. Вряд ли им одновременно будут нужны одни и те же записи.

— Я говорю не об этом! — раздраженно воскликнула Аден. — На тебя совсем не похоже, Квен.

— На тебя тоже, — пробурчал он.

— И для Пиры необычен страх, который я в ней увидела, когда она узнала о приезде отряда! — Аден взяла себя в руки. — Она не хочет, чтобы ее утащили назад в деревню, прежде чем она не познакомится со всеми сведениями о лечении. Она вообще не хочет возвращаться. И не хочет быть убитой за свой побег, а это вполне возможно, судя по рассказам наших предыдущих гостей.

Она переводила взгляд с одного собеседника на другого.

— Достаточно плохо, что мы дали приют одному наемнику. Но через несколько дней здесь их будет десять. Как мы можем помешать им узнать, что у нас одна из их женщин? Как помешаем убить ее? Мы не сможем остановить даже одного воина с этой его птицей!

Это вопрос нашей безопасности и безопасности наших собраний. Раньше ни один фальконер мужчина не приходил к нам, было лишь несколько женщин. Одной из них не понравилось то, что она прочитала, и она даже попыталась разорвать рукопись. Манускрипт спасло только вмешательство Джерро, который случайно там оказался. Но если он встретится с одним из наемников, сможет ли помешать ему тоже или будет убит?