Колдовской мир - 3. Полет мести

Дуратан позволил ей закончить, потом поднял руку.

— Нам нечего бояться, и твоей подруге Пире тоже. Как я тебе говорил, я знаю этих людей. По нашим меркам, они жестки и холодны, но у них есть честь. Они не применят насилие ни к кому, кто под нашей защитой, после того как мы их приняли. И можешь быть уверена, что их не выведет из себя прочитанная новость. Фальконер не попытается уничтожить рукопись, которую читает. Для них немыслима потеря самообладания.

Аден вздохнула.

— Надеюсь, ты прав, друг мой. Я сама не смогла бы отказать командиру наемников после того, что он сделал, но мне страшно подумать о войне в Лормте, а ведь это его занятие и занятие его народа. По крайней мере, мужчин.

— Верно, но они же часто и спасают жизни людей, как случилось во время бегства из Карстена или при защите Эсткарпа и Высокого Холлака. Они не служат Тьме и Тени, не подчиняются злу, не остаются на службе тех, кто проявляет себя сторонником зла. Мы принимали здесь и гораздо худших людей, друзья мои, и они не причинили нам вреда. Эти птичьи воины не обидят нас, а их предводитель уже внес свой вклад в наше хранилище знаний. И, возможно, внесет еще немало.

Глава третья

Оба фальконера проспали почти двадцать четыре часа. Последующие три дня Тарлах был занят размещением своих людей для кратковременной стоянки и пополнением припасов для последнего этапа пути — к лагерю колонны, к которой принадлежал их отряд и которая подчинялась Варнелу, главнокомандующему народа фальконеров. Хотя в его группе было всего девять человек — десять, включая его самого, — потребовалось много времени и энергии, потому что фальконеры, строго придерживаясь обычая, предоставляли ему одному, своему командиру, вести все дела с жителями Лормта.

Но для Тарлаха это было хорошо. В состоянии леди Уны заметных изменений не было. Целители считали ободряющим признаком то, что она еще жива, но помимо этого ничего не говорили и не подавали надежды.

Тарлах заходил к ней ежедневно под предлогом, что в его обязанности входит забота о жизни и благополучии нанимателя, но эти мучительные краткие посещения не приносили ему утешения. Женщина долины еще больше похудела, ее хрупкость бросалась в глаза. К ней вернулась ее красота, но она приобрела неземной вид, как будто ее тело и душа готовились к последнему дальнему путешествию в Залы Доблестных.

У Тарлаха разрывалось сердце, когда он видел ее такой. Ему хотелось прижаться губами к ее губам или даже просто коснуться маленькой руки в шрамах, но он никогда не оставался с ней наедине и потому вел себя так, как предписывал обычай и обстоятельства. И каждый раз, покидая комнату Уны, он был уверен, что видел ее в последний раз.

Отчаяние и боль невосполнимой утраты пожирали его, как болезнь, но капитан не позволял себе целиком погружаться в отчаяние. У него не было желания заниматься изысканиями, но на четвертое утро, как только Бреннан и остальные фальконеры покинули Лормт, Тарлах заставил себя начать эту работу. Он принял на себя ответственность за судьбу своего народа и должен продолжить исследования. Да и ради самого себя он не смел поступать иначе. Если ему нечем будет занять мозг, горе и бессилие сведут его с ума. Хотя потребовалась вся сила воли, чтобы заставить себя работать.

На четвертый день в Лормте Уна уснула естественным сном, а на следующее утро впервые открыла глаза.

Удивленно осмотрелась, потом к ней вернулась память, и она насторожилась.

Пира, женщина из народа фальконеров, подруга Аден и тоже целительница, сидела рядом с постелью. Она быстро положила свою руку на руку Уны, успокаивая больную.

— Спокойно, миледи. Ты в безопасности. Это Лормт, меня зовут Пира, я целительница и здесь тоже гостья.

Женщина долины кивнула в знак того, что поняла, но не расслабилась. Глаза ее обежали маленькую комнату в поисках кого-то.

В ее теле словно повернули копье.

— А как капитан? — спросила она, стараясь говорить спокойно, хотя каждое слово давалось ей с трудом. — Командир моей охраны? Он здоров? Я видела, как он бросился ко мне, когда упал камень…

— С ним все в порядке, — заверила ее Пира. — Он привез тебя к нам. Почти три дня ехал безостановочно, держа тебя на руках, задерживаясь только для смены лошадей, — добавила она с неожиданной гордостью, которая удивила ее саму.

Уна из Морской Крепости снова кивнула. Она больше ничего не сказала, но страх не покинул ее. Она не сомневалась, что Тарлах сразился бы ради нее с самим Мрачным Командующим, но эта незнакомая женщина может ей лгать и держаться этой лжи, пока не решит, что пациентка достаточно окрепла, чтобы выдержать правду.

Пира встала. Мысли владелицы долины легко было прочесть, и женщина приняла решение. Этот страх, разрывающий Уну, замедлит ее выздоровление.