Колдовской мир-4. На крыльях магии

Ну почему они оказались во власти этих страшных светловолосых солдат, а не в безопасном Месте Мудрости, где они должны учиться волшебству? Почему Мышь невнимательно слушала Пчелу, когда та говорила о волшебстве по дороге в город Эс?

Звезда сказала, что они идут на север. Мышь с замирающим сердцем подумала, что там страна, в которой еще больше светловолосых людей и что они приближаются к их родине — Ализону. Она надеялась, что туда еще далеко и на дорогу потребуется много дней. Все что угодно, лишь бы затянуть время, пока она не узнает, зачем она и ее сестры нужны незнакомцам и что с ними намерены сделать.

2

Приблизившись к подножию гор, преграждавших путь, отряд еще больше замедлил скорость своего продвижения. Красновато-коричневая почва сменилась красно-рыжей, цвета засохшей крови. В землю как будто столетиями закапывали гнилую растительность или что-то еще похуже, хотя ни один сельскохозяйственный инструмент этой почвы не касался. Растительность снова стала серо-зеленой, хотя выглядела болезненной и совсем не походила на ту, что окружает город Эс.

«Нечистая, — думала Мышь. — Вся эта земля какая-то нечистая, больная. Мне здесь не нравится».

Кто-то завыл вдалеке, и тощие белые собаки подняли морды и завыли в ответ. Солдаты торопливо посадили их на поводки, а собаки прыгали, натягивали их, старались убежать и преследовать зверя, звавшего их.

В воздухе запахло влагой, хотя Мышь инстинктивно почувствовала, что это запах не моря, а чего-то гораздо более страшного. Пахло так же, как выглядела местность, — скверно и нечисто. Несколько дней подряд по утрам они ехали в тумане, который потом неохотно рассеивался, как будто обладал собственным разумом и не приветствовал пришельцев. Туман окутывал края холмов и стелился по земле, как беззвучные серые волны. Он клубился у ног лошадей, и путники продвигались совсем медленно. Лошади словно шли по стоячей воде, ощупью находя путь в этой безрадостной местности. Постепенно туман поднялся до колен лошадей, потом до боков, пока не закрыл всю лошадь толстым серым одеялом.

И хотя дорога выглядела здесь гораздо лучше — казалось, ею пользуются чаще, чем в лигах отсюда, — ализонцы пустили лошадей шагом. Несколько Псов спешились и пошли впереди, разглядывая землю. Они как будто что-то искали. В полдень путники остановились, чтобы передохнуть и быстро перекусить.

— Где мы сейчас, Звезда? — простонала Птица. Она дрожала: день был холодный, а кусок черствого хлеба с твердым сыром не позволял насытиться.

Звезда погрызла свой хлеб и половину завернула в плащ. Этому они все научились: тепло тела иногда размягчает черствую корку, и тогда ее легче есть.

— Я думаю, мы возле болот Тор, — определила она, продолжая жевать. Стерла плесень и откусила сыр.

— О, — отозвалась Шепелявая негромким безжизненным голосом. — Это плохое мешто.

— Скорее опасное, — предостерегла Звезда. — Когда я ездила с родителями в фургоне, мы его всегда избегали. Предпочитали иметь дело с фермерами в предгорьях, когда забирались так далеко на север.

Мышь проглотила кусочек хлеба с сыром. Вкус как у пепла. С болью вспомнила она мамин сыр. Какой он вкусный! Она может никогда больше не увидеть маму, никогда не поесть хорошей пищи… Нет. Нельзя так думать. Хотя еда невкусная, голод она смягчает, так что надо есть. Нужно оставаться сильной, если она хочет выжить. Ее кусок хлеба не такой черствый, как у других, и она решительно приказала себе есть, не думая о вкусе, пока не съела все. И в своей поглощенности едой даже не заметила, что к ним направляется Эсгир. Увидела, только когда он в сопровождении нескольких своих солдат оказался буквально среди девочек.

— Мне нужна помощь ведьмы, — грубо рявкнул он.

— Вот эта. Возьмите ее.

Сверчок отшатнулась от указующего пальца Эсгира и от солдата, который направился к ней, выполняя приказ начальника. Недоеденный хлеб с сыром упал на землю, девочку схватили за руки и потащили за Эсгиром, который пошел назад, откуда пришел.

— Что они ш ней жделают? — со страхом спросила Шепелявая. Глаза ее на маленьком осунувшемся лице казались неестественно огромными и блестели непролитыми слезами.

— Откуда мы знаем, — отозвалась Пламя. Она подобрала с земли хлеб и сыр, брошенные Сверчком, и стерла с них грязь. — Мы ничего не можем сделать, — с грустью промолвила она.

Шепелявая начала всхлипывать.

— О, перестань! — раздраженно бросила Птица. — Если бы они хотели ее убить, сделали бы это давно. И нас всех тоже.

Звезда кивнула.

— Она права. В любом случае нужно оставаться спокойными.

Подошли ализонцы и заставили девочек встать.

— Мы выступаем, — объявил один из них.

Дети торопливо спрятали остатки еды в карманы плащей, давно научившись сразу выполнять приказы. Пламя спрятала еду Сверчка в другой карман: отдаст ей потом. Как обычно, за каждой девочкой во время движения присматривал солдат, и им приказывали никуда не отходить.

Мышь никак не могла забыть о еде в кармане плаща Пламени. «А я ничего не запасла», — думала она. Плащи девочек казались потрепанными. Когда кончится эта пытка?