Колдовской мир. I-II (Часть 1)

— Госпожа! Воины тоже любят поболтать, и если наемник пройдет по кабачкам, да с туго набитым кошельком, он может принести свежие новости.

Колдунья с сомнением посмотрела на него.

— Ивиан далеко не глуп. У него повсюду есть глаза и уши. Стоит только человеку вроде тебя, Капитан, показаться в кабаке — и это сразу станет известно герцогу.

Кориса ее замечание нисколько не смутило.

— Разве Корис с Горма не потерял своих людей и свою репутацию в Сулькаре? Не бойся, госпожа, на случай расспросов у меня готова отличная легенда. А тебе, — Корис перевел взгляд на Саймона, — лучше не показываться на людях, чтобы не мозолить глаза. Наверняка история, рассказанная у городских ворот, вовсю уже пошла гулять по городу. А как насчет молодого человека? — Капитан покосился на Брайанта.

К удивлению Саймона, невозмутимый юноша мягко улыбнулся и взглянул на колдунью, как будто спрашивал у нее разрешения. Та лукаво улыбнулась в ответ.

— Брайант, конечно, не рубака, дорогой Капитан, но мы знакомы давно, и уверяю тебя, не стоит недооценивать его искусство владения мечом. Я думаю, он еще удивит вас — и не раз!

Корис засмеялся.

— Ну, госпожа, если это говоришь ты, значит, так оно и будет. — Он потянулся за топором.

— А эту игрушку лучше оставить дома, — остановила Кориса колдунья. — Ее-то уж обязательно приметят. — Она положила руку на рукоять.

Пальцы колдуньи словно примерзли к топору, и Саймон впервые за все их пребывание здесь увидел, что она выведена из равновесия, больше того — потрясена!

— Откуда это, Корис? — Голос колдуньи дрогнул.

— Разве ты не знаешь, госпожа? Топор перешел ко мне по доброй воле от того, о ком сложены легенды. И я готов отдать за него жизнь!

Женщина отдернула руку, будто обожглась.

— По доброй воле?

Корис вспыхнул.

— В таких случаях я не имею привычки лгать! Я принял топор, и он будет служить только мне!

— Тогда, тем более, не таскай его по улицам Карса. — Это был наполовину приказ, наполовину — просьба.

— Хорошо, но покажи мне здесь укромное местечко, где я могу его оставить, — с большой неохотой согласился Капитан.

Колдунья на минуту задумалась, потирая пальцем подбородок.

— Ладно, сходи в город, я надеюсь услышать от тебя подробный отчет. Ступай за мной, я покажу тебе укромное местечко.

Саймон и Корис прошли за ней в комнату, стены которой были увешаны старинными гобеленами с едва различимым уже рисунком. Колдунья отогнула один из гобеленов, открыв деревянную панель с резным рельефом диковинного зверя. За панелью была скрыта ниша, в угол которой Корис и поставил свой топор.

Точно так же, как Саймон ощутил груз столетий в древнем Эсткарпе, так же, как уловил нечто сверхчеловеческое в пыльном Склепе Вольта, сейчас он, казалось, кожей почувствовал какое-то странное излучение, идущее от стены. Во всяком случае, по телу у него побежали мурашки.

Несмотря на то, что Корис так трясся над своим сокровищем, колдунья с самым безразличным видом закрыла нишу, словно там осталась обыкновенная метла. Брайант невозмутимо стоял у входа в комнату. Саймон пытался разобраться в своих ощущениях, все еще ничего не понимая, и когда все вышли, он задержался, чтобы осмотреть комнату.

Мебели почти не было, только кресло черного дерева с высокой спинкой стояло тут, словно взятое из зала для аудиенций, и напротив него, черного же дерева — стул. Между ними на полу были разложены довольно странные предметы, принесенные сюда непонятно зачем. Разглядывая их, Саймон задумался…

Сначала его внимание привлекла небольшая, на пригоршню угля, жаровня, что стояла на отполированной доске. Затем он перевел взгляд на глиняную чашку с каким-то сероватым порошком, на пузатую склянку… Да… никакой мебели, и все эти странные вещи…

Он не слышал, когда вернулась колдунья. Пристально глядя на него, женщина вдруг спросила:

— Кто ты, Саймон?

Он обернулся.

— Ты же все знаешь, ты же присутствовала тогда… Да и невозможно солгать при вашем-то способе собеседования!

— Верно, ты не лгал. Но я все-таки спрашиваю вновь — кто ты, Саймон? По дороге в Сулькар ты раньше меня почувствовал засаду. Но ты же мужчина! — Колдунья опять потеряла самообладание. — И ты почувствовал, ты ведь понял, что делается здесь.

— Не совсем. Я только знаю, что здесь присутствует что-то невидимое — но оно, тем не менее, существует.

— Вот! — колдунья сжала кулаки. — Ты не должен этого чувствовать, но все-таки чувствуешь! Я здесь колдую, чтобы узнать, о чем думают и чего хотят люди, приходящие ко мне, но я далеко не всегда прибегаю к этой Силе, которая сильнее моей. Три четверти моего Дара — это наваждения, в Сулькаре ты имел случай видеть это. Мое колдовство не призывает ни демонов, ни пришельцев из других миров. Но есть иная Сила — и она иногда приходит на мой зов. Тогда я могу творить самые настоящие чудеса! Могу, например, предвидеть несчастья, хотя и не всегда знаю, откуда они придут, могу вызвать разрушения… И клянусь жизнью — это уже не наваждения!

— Верно, — сказал Саймон. — И в моем мире случались события, которые никак не укладываются в рамки здравого смысла.

— И это делают ваши женщины?