Колдовской мир. I-II (Часть 1)

Когда Корис и Саймон отнесли к стене комнаты кресло, стул и другие вещи, колдунья убрала ковер и колдовским камнем провела на полу несколько линий, которые вспыхнули, приняв форму огненной пятиконечной звезды. Немного поколебавшись, Корис положил Топор Вольта в ее центр.

Колдунья повернулась к Саймону.

— На самом деле, мы все останемся такими, какие есть, и лишь на время изменим облик, чтобы обмануть тех, кто встанет на нашем пути. Дай мне опереться на твою Силу, чтобы сконцентрировать свою. — Она все оглядела, поставила рядом с топором жаровню и раздула в ней угли. — Приготовьтесь! И будь что будет!

Корис тронул Саймона за руку.

— Раздевайся донага, иначе Сила не подействует, — сказал он, стягивая с себя куртку. Саймон последовал его примеру, а потом они вместе помогли раздеться Вортгину.

Наполняя комнату красноватым маревом, из жаровни повалил дым, почти скрыв из виду неуклюжую фигуру Кориса и мускулистое тело Вортгина.

— Встаньте по лучам звезды! — приказала колдунья и добавила: — А ты, Саймон, встань рядом со мной.

Он пошел на ее голос и сразу потерял из виду Кориса. Потом он увидел бледную руку колдуньи, что тянулась навстречу его руке. Под ногами пылал контур звезды, ничего другого невозможно было разглядеть — туманная завеса поглотила комнату.

Откуда-то издалека послышалось пение. Саймону показалось, что он стал растворяться, что его тело вот-вот распадется на мельчайшие частички и сольется с этим маревом. И в то же время, он ощущал тепло, но не снаружи, а изнутри — больше того, он чувствовал движение этого тепла — оно потоком уходило из его тела через правую руку. Саймон подумал даже, что мог бы увидеть, как это происходит, если бы не дымная завеса. Впрочем, это было не так уж важно: главное, сам он не стал этим туманом, он по-прежнему существует!

Пение стало громче. Саймону уже доводилось слышать такое, но тогда оно будило в нем вожделение, с которым пришлось бороться усилием воли. Теперь пение действовало как-то иначе, во всяком случае желания противиться его воздействию не возникало.

Саймон невольно закрыл глаза, внимая ему, и звуки, казалось, проникали в каждую клеточку его тела, но в то же время он знал, что поток тепла, исходящий через его руку, питает силой эти звуки.

Немного погодя руки Саймона безвольно повисли, движение тепла прекратилось, и пение смолкло. Саймон открыл глаза. Марево понемногу редело, в нем появились просветы. В одном из них Саймон увидел мерзкую рожу головореза, которую и лицом-то трудно было назвать. Но на жуткой этой физиономии сияли лукавые глаза Кориса! А рядом с ним стояло другое страшилище с изъеденной язвами кожей и пустой глазницей.

Разбойник с глазами Кориса перевел взгляд с Саймона на соседа и ухмыльнулся, обнажив гнилые, желтые зубы.

— Славная компания!

— Одевайтесь! — раздался откуда-то голос колдуньи. — Теперь вы — негодяи, вылезшие из подвалов Карса, чтобы убивать и грабить, Именно такие красавчики выползают на улицы, когда трижды звучит рог!

Все снова облачились в свою одежду, хотя она не очень подходила для таких подонков, какими они выглядели сейчас. Корис поднял с пола какую-то ржавую железную палку с крючьями, на которую Саймон даже внимания не обратил.

В комнате не было зеркала, и Саймон не знал, как выглядит он сам, но догадывался, что его внешность не менее отвратительна, чем у остальных. Он предполагал, что измениться должны были и колдунья, и Брайант, но то, что через минуту открылось его взору — превзошло все ожидания. Колдунья превратилась в горбатую седовласую старуху с лицом, искаженным гримасой лютой злобы. А вместо молодого человека рядом с ней стояла девушка в расшитом золотом алом платье.

Да, невзрачный Брайант превратился в пышнотелую красотку, которая даже не позаботилась о том, чтобы завязать шнурки на корсаже. Старуха ткнула пальцем в Саймона.

— Это твоя добыча, молодчик! Взвали красотку на плечо, а когда устанешь, вот эти разбойнички пособят тебе. И смотри, не выходи из образа! — Она толкнула мнимую девушку в спину с такой силой, что та, споткнувшись, упала в объятия Саймона. Он легко подхватил ее и вскинул на плечо. Колдунья еще раз осмотрела всю братию взглядом опытного режиссера, и напоследок, для полноты картины, сдернула платье с одного плеча девушки.

Саймон же только подивился колдовскому искусству. Он был уверен, что все они изменятся лишь для зрительного восприятия, но его не покидало ощущение, что он держит в объятиях самую настоящую женщину! Ему все время приходилось напоминать себе, что в действительности у него на плече Брайант.

По улицам Карса разгуливала не одна подобная им разбойничья шайка. Но каково же было видеть мнимым разбойникам сцены грабежа и насилия и не иметь возможности помочь несчастным. Это мучило их всю дорогу до пристани. Там у ворот стояла охрана. Когда Саймон со своей вопящей жертвой на плече подошел к воротам, сопровождаемый бандой оборванцев, колдунья с мешком за спиной забежала вперед, неожиданно споткнулась и упала, рассыпав награбленное добро. Содержимое мешка сверкало и переливалось в дорожной пыли.