Колдовской мир. Том 1

Вскоре расщелина стала расширяться, под водой опять засияли квази. Но... я остановился, как вкопанный. Что это? Здесь моллюски прикреплялись не к камням, а к постаментам, которые шли по обеим сторонам расщелины, образуя нечто вроде галереи. А в ее конце виднелась какая-то темная глыба. На постаментах возвышались высеченные из камня фигуры.

Балахоны, бывшие на многих из них, скрывали очертания тел. И все равно было совершенно ясйо, что это люди, что тела у них человеческие. Но лица... Лиц не было! Вместо голов виднелись едва обработанные круглые глыбы с глубокими глазницами — такими же, как у головы, нависшей над рекой.

— Пошли! — Орсия двинулась вперед, не забывая тянуть за собой сетку с раковинами. Не глядя по сторонам, она направлялась прямо к темной глыбе, встававшей перед нами в конце галереи.

Я не отставал от Орсии, но в отличие от нее чувствовал себя довольно неуютно. Мне казалось, что через эти глубокие и пустые глазницы за нами безучастно, но пристально и сосредоточенно наблюдают. Я так загляделся на мрачные фигуры, что, только споткнувшись, понял, что передо мной лестница. Ода вела на высокую площадку, на которой поднималось что-то вроде замка. Но так ли это, при тусклом свете было непонятно. Да, здесь как будто возвышались стены, в них виднелись темные провалы. Но были ли это окна и двери? И я, досадуя на то, что ничего не видно, сказал Орсии, что, кажется, ее светильники на суше не действуют.

— Так оно и есть,— согласилась она,— но подожди немного. Смотри!

Мы поднялись по лестнице, и я застыл от изумления. Площадка под нашими ногами стала светиться. Свет был не ярче, чем от квасти, но его было достаточно, чтобы увидеть все вокруг.

— Это действует какая-то магия,— сказала Орсия,— приложи к полу ладони!

На ощупь пол был совсем не похож на каменный. И там, где мои руки касались его, свечение становилось ярче. Орсия тоже приложила к нему ладони, свет вспыхнул и под ее руками.

— А теперь попробуй босиком! Так еще ярче! — радовалась Орсия, показывая мне здешние чудеса.

Она, как ребенок, прыгала на одной ноге, стягивая со ступней гибкие чехольчики, служившие ей обувью. Я же стоял в нерешительности. Орсия пробежалась по полу босиком и в недоумении оглянулась на меня. Она не понимала моего замешательства. Тогда, отбросив колебания, я стащил с ног свои легкие башмаки и пошел следом за девушкой. Свет под нашими ступнями стал гораздо ярче, так что в его бледном зареве можно было легко разглядеть поднимающиеся перед нами темные стены. Теперь в них ясно обозначились пустые окна и зияющий дверной проем. Глядя на них я пожалел, что мой меч остался на берегу реки. Воображение рисовало мне такие опасности, против которых мой нож с восьмидюймовым и хорошо отточенным лезвием был бессилен.

Вокруг огромных окон и двери не было ни резьбы, ни какой-нибудь другой отделки, голые стены были строгими и суровыми. Когда же мы с Орсией решились наконец шагнуть внутрь, свет под нашими ногами засиял еще ярче. Это был огромный и пустой зал, а на противоположной стене мы увидели десять дверей, и все они были плотно закрыты, хотя никаких запоров я не заметил. Орсия наугад подергала одну из них, но та не поддалась.

— Раньше я не заходила внутрь,— призналась она,— потому что тогда на этих стенах лежало древнее заклятье. Ты видишь — сейчас оно исчезло!

— Зачем ты это сделала? Мы ведь безоружны!

Меня возмутило, что из-за нее мы чуть не угодили в ловушку.

— Это было очень старое заклятие,— беспечно отозвалась Орсия,— и оно отзывалось на наши, а не на их защитные слова.

Слова... Когда я услышал это, мне в голову пришло, что я тоже могу сказать их. Глядя на запертые двери, я произнес всего только два слова, которые узнал в Лормте.

Те Великие Слова, на которые мне ответили, я поклялся не произносить. А эти служили для испытания чужих сил и оберегали от Зла. Но и они были достаточно сильны. Я громко произнес их, и они эхом прокатились по залу, повинуясь им, свет под ногами вспыхнул так ярко, что Орсия вскрикнула. Затем мы услышали треск, грохот и отдаленное ворчание грома. И в ослепительно-белом сиянии увидели, как рухнула дверь, которую до этого подергала Орсия. Она раскололась на куски, они обрушились наземь, заставив Орсию отскочить в сторону, и, коснувшись пола, рассыпались в прах.

Это произошло только с одной дверью. Было похоже, что Орсия своим прикосновением проложила путь магической силе. Мне даже показалось, что трещина на двери пошла от того места, до которого она дотронулась.

И вдруг в полной тишине послышались какие-то звуки — может, это было пение? Потом они умолкли, а я так и не понял ни одного слова из этой странной песни.

— Что это? — спросил я Орсию, пораженный.

— Не знаю,— вздохнула она.— Но чувствуется, что это такая древность! Некоторые слова...— покачала она головой,— нет, не знаю... Когда-то здесь была поставлена защита, теперь ее нет, снята. Пошли! Не бойся!