Колдовской мир. Том 2

— Мы из-за моря, — продолжала она. — Но там сейчас плохо — лают собаки войны. Настало время, когда нам пришлось выбирать между смертью и бегством. Поскольку никто не выбирает смерть, если есть надежда бежать, мы сели на корабль, чтобы уехать в другую страну. Вдоль наших берегов живут в собственных портах салкары, и от них мы узнали о вашей стране… на их корабле мы и поплыли. Но, — тут она в первый раз замялась, глядя на свои длинные пальцы, лежащие на столе, — начался шторм, и корабль наш сильно пострадал… Когда милорд садился в лодку, его ударило упавшей мачтой. Но по великой милости, — пальцы ее раздвинулись, делая какой-то знак, и Оманд увидел, что Эфрика зашевелилась и глубоко вздохнула, — он упал на меня. Но никто другой до вас не мог нам помочь, и нас несло, пока вы не нашли нас. Я откровенно скажу тебе, вождь, что все наше имущество пропало с кораблем. У нас нет ничего, и нет никаких родственников. Милорд поправится, он набирается сил день за днем. Вероятно, он никогда не вернет себе того, что отнял у него шторм, но он будет способен выполнять человеческую работу. А что касается меня — спроси вашу Мудрую Женщину. У меня есть определенные дарования под стать тем, что у нее, и они к твоим услугам.

— Но… вам, может быть, лучше пойти в Вестдейл?

Она покачала головой:

— Море принесло нас сюда, и в этом, несомненно, есть какая-то цель. — Она снова сделала знак над столом, и благоговение Оманда возросло, потому что он знал теперь, что она вроде Эфрики, только гораздо сильнее, и понятно, почему Эфрика прислуживает ей. — .Мы останемся здесь.

Оманд не стал ничего сообщать лорду Вестдейла, поскольку ежегодный налог Джурби был уплачен, людям лорда незачем было посещать Варк. Сначала женщины склонны были держаться в стороне от чужаков. Но вот чужеземка помогла Хлене в таких родах, когда все считали, что ребенок не выйдет живым из ее чрева, а ребенок остался жить, и Хлена тоже: чужеземка рисовала руны на ее животе и поила ее настоем трав. Об отчуждении сразу забыли. Правда, никто из кумушек не обращался к ней так дружески, как к Эфрике, поскольку чужеземка была не их рода и крови. Ее звали всегда «леди Эльмондия» и с таким же уважением относились и к ее мужу Труану.

Он действительно поправился и, когда стал совсем здоров, стал выходить в море с рыбаками. Он показал им новый способ плетения сетей, что увеличило их улов. Он также ходил в кузницу и работал с кусками металла, найденного им в холмах, пока не выковал себе меч. Он упражнялся с ним, словно в будущем это ему могло понадобиться.

Леди с Труаном часто ходили в холмы, в том направлении, где народ Варка никогда не бывал. У людей Варка были там полудикие овцы, которых держали для стрижки, там были олени и другая дичь — хорошее дополнение к рыбе; но там было также и кое-что от Древних.

Когда люди Долины пришли с юга в эту страну, она не была пустошью. Но Древних осталось очень мало, поскольку многие ушли неизвестно куда. Оставшиеся вели небольшую торговлю, жили в высоких пустынных местах, и их почти никто не видел.

Очень странно, что Древние не все были одной породы, как люди в Высоком Халлаке: некоторые из них были чудовищами. Но в остальном они не были страшными, хотя продолжали отдаляться. После них осталось много мест, где они когда-то строили цитадели. Места Власти. И этих мест люди избегали, потому что там у них появлялось ощущение, что нельзя тревожить древнюю тишину этих мест и что если кто-нибудь станет слишком громко кричать или повелительно звать, он может получить ответ от того, с кем лучше не встречаться.

Были места, где все еще держалась власть и влияние Древних. Только очень храбрый и безрассудный человек мог рискнуть иметь с этим дело. Ходили слухи, что иной раз человеку везло и исполнялось его заветное желание, но в конце концов получалось так, что ему от этого становилось только хуже.

Одно из таких мест находилось в холмах над Варком: охотники и пастухи держались от него подальше. Случалось, что животные, которых пасли или за которыми приглядывали, блуждали в тех местах. Но Зла там не замечалось: просто, если кто-нибудь из людей случайно попадал туда, ему почему-то становилось стыдно, словно он нарушил покой тех, кого не следовало тревожить.

Невысокие стены, не выше человеческого плеча, огораживали пространство в форме пятиконечной звезды. В центре ее находился пятиугольный камень, служивший алтарем.

В остриях звезды лежал песок разных цветов: красный, голубой, серебряный, зеленый и, наконец, золотой.

Ветер, видимо, никогда не дул внутри этой ограды, а песок всегда лежал гладко, будто только что насыпанный.

С наружной стороны стен угадывались остатки сада, заросшего травой. Эфрика приходила сюда раза три-четыре собирать травы. Когда появились чужеземцы, она привела их туда, а потом они ходили одни. Но никто не видел, что они там делали.