Колдовской мир: Волшебный пояс. Проклятие Зарстора. Тайны Колдовского мира

Ее била дрожь, руки бессильно лежали на коленях. И – какой позор! – по щекам катились слезы. Ей так хотелось сдаться, передать другому право решать. Только… Стоило только взглянуть на Эльфанор, которая лежала тихо, уставившись теперь в лицо мужчины, спокойно встречавшего ее немигающий, светившийся внутренним огнем взгляд…

– Камень… последний… – Она должна довести дело до конца!

– Что за камень? – Он больше не пытался ее удержать, а встал сам, бережно отставив колыбель.

Герта, страшась, что он снова остановит ее, рванулась вперед. Как бы не сдаться той предательской части души, что проснулась с его приходом и подтачивала решимость.

– Голубой, последний… Я искала, искала. Два нашла. Третий – не могу.

Она споткнулась, вскинула изодранные ладони, словно молила саму землю отдать камень. – Камни… – Она обращалась скорее не к нему, а к себе, возвращая мысли к единственной цели. – Их нужно поставить в проходах, запереть все. Так мне велено.

Она почти не заметила, как он обошел ее, шагнул к ближайшей дорожке-«спице» и оглядел измазанный землей валун, с такими трудами установленный Гертой.

– Такой?

Он не стал ждать ответа. Внимательно изучил камень и тоже принялся обходить каменные завалы на гребне.

Герта потащилась дальше, то и дело нагибаясь к грудам булыжников в надежде высмотреть под ними голубой отблеск. Она обошла три четверти круга, но все впустую. Да был ли вообще этот камень?

– Ха!

Она обернулась так поспешно, что не удержалась на ногах и больно ушибла колени. Тристана сначала вовсе не было видно, потом над землей поднялась голова, и девушка вспомнила протянувшийся по склону овражек.

– Кажется, здесь.

Герта кое-как доплелась до него. Тристан склонился, легко раскидал мелкие камни. С берега оврага Герта тоже увидела клочок голубого, едва проступавшего из-под разрытого им следа оползня. Голубой, как те. Но как же его поднять?

Тристан, разбросав гальку, вытащил меч и вогнал его в затвердевшую за зиму глину, – правда, теперь он действовал медленнее и осторожнее, опасаясь затупить оружие.

Герта утерла лоб тыльной стороной ладони, размазала травную мазь. И с тупым отчаянием уставилась на занятого работой Тристана. Да, раскопать камень он, наверное, сумеет, но как выкатить его из этой узкой щели, закатить на нужное место? У нее утекали последние силы.

– Ну вот, госпожа моя.

Он отступил, вбросив меч в ножны, и с довольным видом взглянул на раскопанный валун.

Герта только и сумела прохрипеть:

– А… как поднять?

Она призналась себе, что ей такая глыба не по силам. Между тем она не сомневалась, что должна сама справиться с порученной задачей – это ее испытание.

– Сумы на твоем пони приторочены веревкой. – Он, теребя губу, разглядывал камень. – Лошади помогут вытащить.

Герта заморгала. Разумная мысль. Она от усталости плохо соображала. Воодушевление вновь подняло ее на ноги, девушка бросилась к снятым с пони вьюкам. Да, там нашлась веревка, и крепкая. Достаточно ли крепкая, не узнаешь, пока не попробуешь. Повесив моток через плечо, она вернулась к овражку и бросила Тристану конец.

Он ловко перехватил веревку в воздухе и, встав на колени, обвязал камень, крепко зацепив петлю за выступающие углы. И только тогда поднял к ней голову:

– Приведи своих лошадей и моего. Проверим, что из этого выйдет.

Ее кроткий конек, не противясь, позволил подвести себя к оврагу. А вот его зверюга, когда она подняла поводья, брошенные, по воинскому обычаю, просто наземь, закатил глаза и зафыркал. Герта упрямо тянула повод, и, к ее радости, конь не стал задираться – неохотно переступая, пошел за ней.

Тристан, выбравшись из расселины, уже закрепил веревку на луке ее седла. Подтянув слабину, он прицепил петлю к своему седлу.

Его приказу повиновались оба коня, и веревка натянулась тетивой, едва не лопнув на краю обрыва. Герта со страхом ждала щелчка лопнувших прядей. Но веревка выдержала. Конь Тристана шаг за шагом продвигался вперед, и ее конек шел следом, не давая привязи провиснуть. Глыба, поднявшись из земляного гнезда, со скрежетом ползла вверх по крутому берегу овражка.

Валун выкатился на ровную землю и лег прямо к ногам Герты. Она, опасаясь за сбившуюся узлами веревку, бросилась помогать коням. Тристан оказался рядом, толкал камень ладонями, откатывая подальше от обрыва.

– Дальше куда? Какую там дорогу надо запереть?

Она покачала головой:

– Это я должна сама. Мой грех, мне и платить!

Герта хотела оттеснить его, налечь ладонями на грязный каменный бок. Надо справиться – она должна справиться.

– Нет, – словно издалека донесся его голос, с трудом пробивавшийся в ее занятую одной мыслью голову. – Если нужны и твои руки, пусть будет так. Но не забудь, что я тоже имел дело с Жабами.

– Я тебя обманом заманила. – Герта только тогда заметила, что плачет, когда губы защипало от соленых слез. – Я одна виновата. Пусти меня! Его надо установить до заката – непременно!