Колдовской отведай плод (СИ)

— И приметы вора. По окончании работы занести на лист. Ареа канта манипус!

В принципе, для поисковика имели значения не сами слова, а эманации, передаваемые моей рукой. Но, увы, без вербализации активировать артефакты не удавалось.

Поисковик сделал работу быстро, хотя и разрядился почти полностью. Пока он метался среди стеллажей по заданной программе, я терзалась муками совести, но когда на чистый лист, который я ему подсунула, легли ровные строки, содержавшие перечень пропавшего, только ахнула. Двадцать два предмета! Ну, ничего себе! Тут были и защитные амулеты, и увеличители энергетического поля, и мелкие бытовые вещи типа чашки-непроливайки и скалки-самокатки. Самое неприятное, что в этот список попал еще один предмет, довольно ценный — изменитель внешности. Но что поразило больше всего, к пропаже приложил руку не только Ербин, а еще как минимум двое — шарик выдал приметы аж трех человек! Я быстро пробежала глазами описания и убедилась, что клептоманией страдаю — все трое были мужиками. Но кто они? Так, первый: высокий, худой, лысеющий… Ербин или кто-то очень на него похожий. Украл единственный предмет — красный негниющий помидор, вызывающий женскую страсть при совместном поедании. Гм. Уж не со мной ли совместно он собирался его поедать? Второй: среднего роста, плотный, темноволосый, особых примет нет. Что ж, это мог быть кто-то из работников музея. Украл двадцать предметов. Ого! Значит, ворует постоянно. Третий. Тоже мужчина, и тоже без особых примет. Украл всего лишь расческу, делающую шевелюру пышнее. Наверняка спер на подарок для своей возлюбленной.

Осталось понять одну простую вещь. Если все эти двадцать два предмета вынесли из музея, то… каким образом? Магический контур непременно уловит и зафиксирует факт выноса маго-штучки, после чего передаст информацию дежурному начальнику, а тот — охранникам на входе.

И — уверяю вас — мало никому не покажется. До меня тут работал один старичок. Чтобы порадовать свою половину, он решился стащить поющий горшочек. Не успел сделать и двух шагов, как охранник ласково взял его за плечо и отобрал сумку с горшочком. Старичка уволили на следующий же день. Впрочем, дедушка, когда передавал мне дела, клялся, что его подставили, а, может, даже подсидели. При этом он так подозрительно смотрел на меня, что я готова была провалиться от стыда сквозь землю. Наверное, он и сам понимал абсурдность своих обвинений — подвал музея не такое уж козырное место, а должность архивариуса — не мечта владеющих маго-взором, чтобы подсиживать кого бы то ни было. Тем не менее, перед старичком мне было крайне неудобно. Но одно я запомнила хорошо: выносить из музея что-либо — гиблое дело, причем в прямом смысле слова.

Однако, вот же двадцать два предмета, исчезнувшие из подвала. Возможно, они все еще находятся в стенах музея. Очень не хотелось думать на своих коллег, но… Жаль, я не задала поисковику параметр «местонахождение украденного». Но теперь ничего не поделаешь.

Я поблагодарила поисковик за помощь, погладила слабо светящийся желтый шарик и бережно уложила в коробку. Он едва заметно мигнул, будто ответил на мою ласку. По моим наблюдениям, маго-штучки — самые отзывчивые и милые… э-э-э… вещи… нет, все-таки существа. Почти как живые. Если найти с ними общий язык и научиться понимать, то проблема отсутствия близкого человека отступит далеко на задний план… Собственно, ради общения с маго-штучками я и оставила карьеру журналистки, придя в музей архивариусом. Зря Данни удивляется, что я забываю здесь про все на свете. Время на службе течет незаметно. Хотя, наверное, моя увлеченность работой — это лишь возможность забыть про все остальные проблемы.

Написав начальнику сопроводительное письмо с просьбой уличить трех воров и не пускать «жениха» в музей ни под каким видом, я вдруг вспомнила про кинжал. Тот самый, небольшого размера, предположительно выпавший из какой-то книги.

На столе его не было. Под столом тоже. Но ведь я отчетливо помнила, что оставила его вот здесь перед тем, как уйти к Банкину!

Хорошо, будем рассуждать логически. Уйдя, я заперла дверь. Значит, пока мы беседовали с начальником, войти сюда никто не мог. Замечательно.

Потом я спустилась вниз и принялась проверять полки и короба на предмет пропажи. Был ножик на столе? Не помню.

Потом пришла Данни. Я вышла к ней и…

Идиотка! Как можно было оставить дверь открытой! Сюда мог забраться кто угодно. Я сразу представила — вот он спускается по ступеням, озирается, берет нож, после чего крадется в дальний угол подвала, где затаивается. Чтобы позже выйти и прирезать меня.

Еще раз идиотка. Что за дурацкие мысли лезут в голову?

И тотчас же, будто отвечая мыслям, в глубине архива послышался какой-то звук. То ли что-то упало, то ли кто-то споткнулся.

Неприятный холодок пробежался вдоль позвоночника.

Спокойно, сказала я себе; наверное, какой-нибудь короб стоял неровно, вот и рухнул, задетый летящим поисковиком.

Однако короб, даже рухнувший с высоты, вряд ли станет вполголоса ругаться.