Колдовской знак

А следующим утром она почувствовала, что заболела окончательно. То ли дождь, то ли сырость и проведённые верхом часы под непогодой подкосили – и день и ночь смешались, превратившись в какой-то непрерывный бред. Простуда туманила голову, а ночами Талире продолжали сниться кошмары.

Снова он, снова Алекс, на этот раз разрушающий до основания город. Летящие под дождём камни, брызги, крики людей и смерти. Нет, нет… Талира металась, словно в бреду. Даже если Алекс ушёл из города, они отыщут его и там, по следам. Это только вопрос времени…

Сколько прошло? День или три? Утро сейчас или вечер? Как не вовремя она слегла, когда ей так нужны силы! Кто-то из служанок терпеливо вытер горящий лоб, принёс тёплое питьё и укутал ноги. Стало жарко, и спустя время Талира не выдержала и скинула одеяло, села на постели.

Она слишком много времени провалялась без сил. Надо приходить в себя, чего бы это ни стоило. Если она сейчас не возьмёт себя в руки… Людям нужна сильная императрица. Талира откашлялась, позвала к себе советника, не желая слушать протесты лекарей. И когда Мэсси пришёл, она уже ждала его, одетая и причёсанная, готовая выслушать новости о состоянии дел.

А новости были неутешительные. Поисковые бригады до сих пор не вернулись. Война ширилась и обещала быть масштабней, чем ожидалось. Не только на архипелаге Итен шли военные действия, бои с энарийскими войсками уже велись и на море, и даже у восточных берегов Иввара. Король Элайас явно был готов к этой войне и бросил в неё не один десяток тысяч хорошо подготовленных солдат. «Война, война» – глухим колоколом отдавалось в голове. Талира, сжав виски, продолжила допрашивать Мэсси о донесениях из столицы, когда на первом этаже послышались голоса, шум и крики, какой-то звон.

Талира взволнованно поднялась и встала, чуть пошатываясь. Сердце забилось быстрее, нехорошее ощущение нервозности, озноба и слабости охватило всё тело. Вечерний сумрак – а это всё-таки был вечер, – казалось, сдавил всё вокруг до крошечного просвета, до белеющего дверного проёма, высвеченного парой масляных ламп.

Дверь распахнули – и на пороге, окружённый гвардейцами, остановился Алекс. Один.

Его подтянутый высокий силуэт она узнала бы с одного взгляда. Военный камзол, сабля на поясе, уверенный разворот плеч, чуть шаткая походка моряка. Тёмные волосы, на благородный манер завязанные в хвост. Её Алекс. Тот, кого она должна убить.

Он пришёл сам, как тогда, когда она ждала его в доме портного на улице Гариадо… Может, ещё не поздно переиграть и начать всё сначала? Снова щекочущий страх по венам, веселье и азарт в крови и всепобеждающая страсть, заливающая огнём нутро и затмевающая взор. Но что сделать на этот раз: отказаться от него навсегда или…

Будто во сне он хрипло произнёс:

– А ведь ты могла бы уйти со мной…

Уйти с ним, убежать от всего, к чему её готовили с рождения, зато быть такой же свободной, как ветер. Бедной, ничего не имеющей, скитаться по миру и вечно скрываться ото всех. Только как быть, если он внук проклятого и колдун с чёрными чарами?

Как можно принять это… как можно это понять?

Он шагнул ближе. Талира смотрела на его лицо: тень падала так, что скулы казались широкими и низкими, глаза не светло-серые, а зеленоватые, тёмные волосы короче, и выправка не военная. Сердце пропустило удар. И это не Алекс.

Мгновенное облегчение пронеслось по коже. Она не убьёт его! Нет! И тут же будто стиснуло сердце железным обручем, сдавило грудь жесточайшее осознание. Она убьёт не его…

– Это он, – произнесла она вслух.

Талира через силу огляделась, будто шея плохо слушалась, убедилась, что среди собравшихся гвардейцев и слуг нет никого, кто бы мог видеть Алекса в лицо. Тем проще. Гарлис – один из тех верных гвардейцев, которого она перекупила из людей Эвана, – подтолкнул мужчину вперёд, заставив упасть на одно колено.

– Что происходит? За что меня задержали?! – возмутился мужчина. Потом поднял голову, наконец признал в ней императрицу и тут же низко поклонился, изумлённый: – Ваше величество…

Подошёл Мэсси и доложил:

– Обнаружили его в одном дне пути. Девчонки не было, от всех обвинений отказывается. Может, пригласить ещё Служителей, ваше величество?