Колдовство

Формулам придавалось большое значение. Вся религиозная жизнь, «как правило, необходимая для спасения», зависела от формул. Даже Бог подчинялся формулам. Он посылал милости, приходил на помощь в соответствии с ритуальными формулами. Слова контролировали Бога. Поколения верующих были убеждены в необходимости внутренней молитвы, некоторые считали, что для призыва божества подходят внешние таинства, определенные заклинания. Но ведь так оно и было. Святая вода, обязательная форма для выражения Троицы, елей и ладан, крестное знамение, хлеб и вино — все это формулы. Обращения к святым были канонизированы и лишь в этом виде считались эффективными. Слово и жест, как следствия Пришествия, получили широкое распространение.

Жажда перемен, стремление к обретению смысла, ощущение возможности пробуждения силы, ожидание Бога лежат в основе нашего мира. Церковный ритуал вполне схож с обрядами, осуждаемыми Церковью. Но нехристианские обряды и в Империи, и за ее пределами, возникли намного раньше. Часто Церковь приспосабливала их для своих целей. Да только удавалось это не всегда. Например, почитание статуй и святынь прекрасно вписалось в церковную жизнь. С заклинаниями и священными местами было сложнее. Колодцы и рощи задолго до возникновения христианства были посвящены разным божествам. Перепосвятить их христианским святым было не сложно, но жертвенные приношения все равно адресовались прежнему божеству. Пришлось их запретить вовсе. Но в той далекой уже от нас жизни продолжали существовать особые явления, о которых мы и сегодня знаем маловато — это ясновидение, яснослышание, предвидение, телепатия. Жанна д'Арк рассказала Дофину о его будущем, а Агнес Сэмпсон[61] в Шотландии пересказала Якову I его собственные слова, сказанные им будущей королеве Анне в их брачную ночь еще в Дании. У Жанны д'Арк было одно объяснение, у Агнес Сэмпсон — другое. Наши современные знания не дают нам возможности подтвердить или опровергнуть слова Жанны д'Арк или Агнес Сэмпсон. Даже в те века люди не торопились выступать с прямым осуждением или одобрением подобных откровений. Усилия были направлены на то, чтобы отвлекать внимание от всяких странностей. «Credidisti» — «Ты верил …?» Вместо размышлений о сути странных явлений Церковь ограничивалась наставлениями: чти родителей, верь в божественную милость, исполняй свои религиозные обязанности и будь доволен. Далеко не всегда и не со всяким это удавалось, но вины Церкви и священства здесь нет. Просто во все времена хватало людей, желавших власти, основанной на страхе, желавших странного, не способных довольствоваться простыми объяснениями, стремившихся к знаниям.

В 1600 году ведьму Роланд дю Вернуа заживо сожгли на костре при сильном дожде. В ответ на призыв священника к примирению с Богом, она сказала только, что у нее был хороший хозяин, и умерла.

Тут двоякого толкования быть не может. Дю Вернуа заточили в тюрьму, избивали, подвергали допросу с пристрастием, пытали. Конечно, она могла признаться в чем угодно, но в этом случае мы увидели бы ее на костре сломленной и готовой принять причастие. Ничего подобного! Привязанная к столбу, она наблюдала за тщетными попытками палачей разжечь огонь под проливным дождем и, в конце концов, ограничилась несколькими странными словами. Очевидно, что она верила собственным словам. Ей было обещано (если она действительно невиновна) милосердие Божие, но она им пренебрегла. Остается предположить, что она и в самом деле знала своего хозяина, и это был не Бог.

Весьма умный и образованный король Англии Яков I в своей книге «Демонология» писал, что мужчины и женщины впадали в грех «против Святого Духа», как правило, по трем причинам: многих подвигло любопытство; иных на союз с дьяволом толкает жажда мести; есть среди них и такие закоренелые негодяи, которые всегда поступают вопреки закону; многие ищут в служении дьяволу спасение от нищеты. Возможно, к этим причинам следует добавить еще сексуальную неудовлетворенность и поиск новых ощущений, даже если это смесь ужаса и желания. Традиционно считалось, что ночные полеты на шабаш происходили лишь в сознании подозреваемых в ведьмовстве, были их фантазиями, да, навеянными дьяволом, но именно фантазиями. Но уж больно детально люди описывали эти «фантазии». Со временем, по мере упрочения сведений об инкубах и суккубах[62], полученных опять же с помощью допросов с пристрастием, вероятность возникновения подобных фантазий в сознаниях людей только возрастала. Так проявлялась сублимация тоски по нездешнему, стремление к утолению неутолимых желаний, основанное на традиционных представлениях о том, что по-настоящему сильные желания не могут остаться незамеченными.