Колдовство

Ариэль подняла руку в предостерегающем жесте:

— Я сама решу, Эмлин.

Ее некогда веселые глаза были полны угрозы, когда она коротко кивнула Кимберли.

— Ответь на звонок. И будь очень, очень осторожна, Ким. Или я прикажу Эмлину пристрелить тебя на месте. Скажи Кавене, что с тобой все в порядке. Затем отделайся от него.

Остро ощущая, как три пары глаз внимательно следят за ней, Кимберли подошла к телефону и сняла трубку. Она была так уверена, что звонит Кавена, что совсем не удивилась, услышав его голос. Что ее удивило, так это настойчивое участие, прозвучавшее в словах.

— Ким? С тобой все в порядке?

— Со мной все хорошо, Кавена. Это была длинная дорога, но сейчас я дома. Я же говорила тебе, что не будет никаких проблем, верно?

— Ты не оказала мне любезность объясниться со мной, — мягко возразил он. — Просто упорхнула посреди ночи, не позаботившись о том, чтобы упомянуть такую незначительную деталь, как то, что ты покидаешь город.

— Ты знаешь, каковы писатели, милый. У них возникают самые странные побуждения в самые необычные часы. Я просто должна была вернуться сюда и закончить то, что начала.

С другого конца комнаты на Кимберли сердито смотрела Ариэль, жестом показывая ей повесить трубку.

— Ты же так не пишешь. Ты работаешь в четко установленное время. Почему, черт побери, мы вообще обсуждаем сейчас твою писанину? Ты же знаешь, что не это является поводом для разногласий между нами. Ким, послушай меня. Нам нужно поговорить о том, что случилось вечером.

Кимберли собралась с духом и намеренно понизила голос так, чтобы он, как она надеялась, звучал для трех людей, так злобно наблюдающих за ней, сладострастным мурлыканьем.

— Знаешь, я с нетерпением жду этого. Я всегда наслаждаюсь нашими разговорами в постели. Помнишь, о чем мы болтали последний раз?

— Кимберли, это лишено всякого смысла. Впрочем, да, я припоминаю тот разговор, — резко произнес Кавена. — Ты призналась, что любишь меня. Ты пытаешься мне сказать, что осознала все еще существующую любовь?

— На самом деле, я напоминаю о другой обсуждаемой нами теме, — нежно мурлыкала она. Эмлин поднял ствол пистолета в знак предупреждения. — Помнится, ты уверял меня, что все понимаешь. Твое понимание очень для меня много значит сейчас, Кавена.

На другом конце провода повисло напряженное молчание. Кимберли почти ощущала, как Кавена перебирает в уме ее слова. Когда он снова заговорил, в его голосе появились новые интонации, которые прежде она никогда не слышала.

— Той ночью ты боялась.

— Да, милый, — чуть слышно прошептала она.

— А сегодня?

— О, я все еще чувствую то же самое, Кавена. Даже сильнее.

Он приглушенно выругался.

— Сколько у меня времени в запасе?

Кимберли сглотнула.

— Не знаю, как переживу остаток ночи без тебя, — произнесла она, подбавив в голос побольше чувственных интонаций.

— Сколько их?

Вопрос был задан холодным и твердым, как лезвие ножа, тоном. Кимберли снова сглотнула.

— У меня три главы до окончания срока. Работы много, поэтому мне лучше пойти в постель. Это была долгая и изнурительная поездка. Будь осторожен, милый. Я с нетерпением жду с тобой встречи, когда закончу «Вендетту».

И она повесила трубку прежде, чем явно нервничающий Элвин забеспокоился еще больше. Женщина, та, что помоложе, испытала видимое облегчение и направила взгляд на Ариэль, ожидая указаний. Ариэль кивнула.

— Свяжи ее, Зора, и отведи в спальню. Мы должны приготовиться. — Потом бросила на Кимберли холодный насмешливый взгляд. — Хорошо, что тебе хватило ума держать Кавену подальше отсюда. Полюбив его так сильно, как ты, я уверена, что ты не захочешь причинить ему вреда. Уведи ее, Зора. Эмлин, дай ей руку, а потом возвращайтесь сюда. Сегодня нужно еще много сделать.

«Полюбив его так сильно, как ты». Слова вертелись в ее голове, пока она покорно давала связать вместе запястья и лодыжки. Эмлин держал ее под дулом пистолета, рука его ни разу не дрогнула. «Полюбив его так сильно, как ты». А ведь права старая ведьма, признала Кимберли, когда Эмлин с Зорой покинули комнату. Может, и в самом деле Ариэль обладает какой-то силой. Кимберли тщательно проверила узлы. Захватчики оставили ее лежать посредине кровати. «Полюбив его так сильно, как ты». Нет никакого смысла отрицать очевидное, говорила себе Кимберли, уныло уставившись в дальнюю стену. Честность перед собой свойственна тому, кто оказывается перед лицом таких смертельно опасных обстоятельств. Она любила Кавену. Возможно, и сбежала из отеля сегодня только потому, что убегала от правды. Она знала, что заставила его понять: творится что-то неладное, но что он предпримет? Кавена, наверное, еще в Сан-Франциско. Единственное, что он может сейчас сделать, это позвонить местным властям и попросить разобраться с ситуацией.

Ее судьба в его руках, размышляла Кимберли. По ее представлению, она вообще никому, кроме Кавены, не могла доверить свою жизнь.