Колдуй баба, колдуй дед. Невыдуманные истории о жизни и смерти

Дома у нас стояла огромная бутыль с брагой, в которой плавали ягоды вперемешку с дохлыми мухами. К горлышку бутыли была привязана черная резиновая перчатка.

Когда брагу только ставили, перчатка безжизненно свешивалась набок, но по мере брожения раздувалась все больше и больше и, наконец, вставала торчком, растопырив жирные пальцы-сардельки. Мне она напоминала фашистскую плавучую мину.

В школе нас учили, что самогон – это зло.

Я была пионеркой и посему грозилась сдать отца в милицию – и как продавца, и как главного потребителя огненной воды. Папа, узнав о моих планах, пришел в бешенство:

– Во-он из дома! – орал он, размахивая ремнем, – Павлик Морозов!

Однажды ночью я все же проколола перчатку булавкой. «Бомба» бабахнула так, что даже в соседней комнате обои покрылись красными вонючими ошметками. После этого бутыль с брагой перенесли в чулан, именуемый «тещиной комнатой» – от греха подальше.

Первые годы папа варил подпольный напиток на плите – в двойной кастрюльке, накрытой железной тарелкой с водой.

Вода в тарелке быстро нагревалась, и нужно было постоянно доливать холодную. Да еще парами спирта разило так, что приходилось каждые полчаса мыть пол и брызгать освежителем воздуха, чтобы соседи не учуяли и не настучали «куда следует».

Как-то мама послала меня к соседке за солью. Дверь открыла перепуганная тетя Галя с тряпкой в руках, а в нос мне шибануло таким до боли знакомым запахом карамельки, что я сразу догадалась, что там булькает в кастрюльке на плите, но виду не подала.

Позже папа приволок откуда-то алюминиевую флягу с мощным кипятильником внутри. Из фляги тянулись резиновые шланги и торчали клубки разноцветных проводков.

Шланги подключили к водопроводу и стали гнать зеленого змия с утра до ночи.

Время от времени папа «снимал пробу» – наливал самогонку в ложку и поджигал.

В одну из ночей учудил, откинул крышку кипящего агрегата и сунул голову внутрь – проверить, как идет процесс. С физикой у папы были явные нелады. Горячим паром его отбросило в коридор, и обожгло так, что он лишь чудом не угодил на больничную койку.

Ходил потом весь забинтованный, как мумия, рассказывал, как было дело:

– Я туда, а оно ка-ак да-аст! Шарах – и ничего не помню!

Когда повязку сняли, кожа на папином лице была похожа на шкурку молодого картофеля – гладкая, нежно-розовая, без единой морщинки.

– Ну, хоть какая-то польза от твоей дурости! – подтрунивала над отцом мама.

Но сама «омолаживаться» таким способом не захотела.

Полина экстрасенс

Если папа гнал самогон в промышленных масштабах, снабжая и себя и других, то бабе Дусе с ее маломощной кастрюлькой за нуждами местных забулдыг было не угнаться – спрятанный первач частенько находил и выпивал дед.

Тогда бабушка решила деда закодировать.

Тот сначала был против, но потом из любопытства согласился.

Пригласили в дом Полину с кирпичного завода. Маленькая, полненькая, с сальными нечесаными волосами и опухшим лицом, Полина сама поддавала будь здоров.

Сколько ей было лет никто не знал, может, под сорок, а может, за шестьдесят. Зато все знали, что Полина экстрасенс и неплохо гадает на картах. «О, наш экстрасекс идет!» – завидев Полину, гоготали выпивохи у подъезда. Та лишь презрительно фыркала в ответ.

Полина часто бывала у бабушки в гостях, и лично у меня возникали сомнения в неординарных способностях чудаковатой тетки. Это, похоже, задевало ее самолюбие.

– Хочешь, фокус покажу? – спросила она однажды и протянула мне замурзанную колоду. – Загадай любую карту, но мне не говори, просто подержи в руках подольше.

Я смерила Полину насмешливым взглядом. Синие треники с лампасами, растянутая вязаная кофта, роговые очки с толстыми-претолстыми стеклами. Под левым глазом фонарь. И это экстрасенс?

– Да не смотри ты на меня так, карту загадывай, – смутилась Полина.

Я загадала десятку бубен.

Полина забрала колоду, деловито перетасовала и стала выкладывать на стол по одной карте рубашкой вверх, быстро проводя над каждой грязной пятерней.

– Эта! – Полина торжественно ткнула в карту пальцем.

Перевернули. Бубновая десятка! Но как?!

Полина гордо откинулась на стуле и усмехнулась беззубым ртом, мол, я же тебе говорила, а ты не веришь.

– Погоди, – выхватила я колоду. – Давай еще раз!

Чтобы никто не подглядел, я выбежала в коридор и загадала короля треф.

– Давай сюда! – небрежно махнула рукой Полина.

Перетасовала колоду. Поводила над ней ладонью и снова угадала карту.

Экстрасенша с лиловым бланшем определенно начинала мне нравиться. Но как она проделывает свой трюк?

– Я и сама толком не знаю, – честно призналась Полина. – Просто чувствую твою энергию на карте. У меня очень мощное биополе.

– А у меня? – заерзала я на стуле. – Какое у меня биополе?

Полина бросила на меня быстрый, оценивающий взгляд:

– Обычное, как у всех.

Ответ меня возмутил. Мне казалось, что уж мое-то юное биополе должно быть непременно больше, чем у алкоголички Полины.

Фокус-покус

В детстве я очень хотела иметь волшебную палочку, чтобы творить с ее помощью чудеса.