Колдун

Я вытер руки об полотенце, на ходу допивая кофе, встал. Сегодня по плану хотелось поработать с амулетом, что достался в награду от ведьмы. В тишине и покое без лишней суеты, медленно и тщательно разбираясь в плетениях. Полагаться в слепую на подарок ведьмы верх глупости, а вот создать что-то похожее, наш выбор.

— Что хмурый такой, со своей девкой поругался, — внезапно спросила она.

— Угу, — односложно отозвался я, развивать тему не хотелось.

— Это хорошо, — я развернулся к пожилой женщине, и всем видом показал удивление, — раньше поругаетесь, раньше расстанетесь.

— Я думал, что ты на моей стороне и желаешь счастья, — с нескрываемым раздражением сказал я.

— А так и есть, — как ни в чем не бывало, попивая чай продолжила она, — нам ведьмам да колдунам с обычными людьми вовек не ужиться. Я вот семь мужей сменила, и ведь как дура каждый раз верила, мол вот он мой суженный до скончания дней. И каждый раз все кончалось плохо.

Я замер в проходе не зная, что и сказать, брякнул первое пришедшее на ум.

— Может дело не в сверхъестественном, а в тебе? — я был на взводе, после вчерашнего. Хотел спрятаться в работе, поэтому и нагрубил старушке.

— Эх, молодняк и чего это вы всегда думаете, что умнее старших? — задала она риторический вопрос, — я вот со своим Аркадием прожила душа в душу не один десяток лет. Пока его чекисты не застрелил, ну а там уже в ведьмы подалась… Так что нет, дело не во мне. Да и не на одном своем примере я это знаю. Так что чем раньше начнете ругаться, тем лучше, а то не приведи Господь детки появятся.

— Да я скорей сдохну, чем с ведьмой… — задыхаясь от возмущения заорал я.

— Дурак ты, как есть дурак. Ну, попользовала тебя ведьма чуток и что теперь всех под один гребень чесать?

— Один разок, — рыкнул я.

— А что нет? — насупилась бабка.

Я выставил вперед гипс и уже не сдерживая эмоций закричал.

— Вот это один разок? Ты вырвала меня у родителей, и заставила учиться колдовать. Ты наплевала на все мои желания, десять лет жизни угробила на это. Не оставив мне выбора. И ради чего? Ради своего шабаша. Привела меня как племенного бычка осеминителя в пользования своим сёстрам.

— Не ори на бабушку, — зарычала она, — я для тебя…

— Не ври, для себя ты это делал, для себя, сказки больше мне не рассказывай, вырос уже. А твоя подстилка Маринка, — я едва удержался, чтобы не сплюнуть.

— А тут, что не так? — бабка вскочила, уперев руки в бока, — хорошая девочка, ты сам все испортил своими придирками.

— Так и жила бы ты с ней сама, — я стал задыхаться от злобы.

Марина была моей первой женой. Когда мне было лет двадцать, бабка сосватала. И поначалу все развивалось хорошо, но стоило начать строить общий быт, как я столкнулся с умелой манипуляцией и диктатурой. Вырваться я сумел из этого ада только спустя два года, по дедовскому способу, наплевав на все и вся набил морду жене и теще разом. Когда они пришли качать права, сделал это еще раз. Да меня почти поставили на учет в милицию, и еще долго срамили соседи, но мне плевать я был свободен. И я твердо верю если бы не столь радикальные меры, быть мне до сего дня под хомутом. Сейчас мой финт ушами бы не прошли, Маринка точно бы упекла меня в тюрягу за насилие над личностью. Как я позже узнал, Маринке не было двадцати лет, на которые она выглядела, а далеко за сорок. А бабка тогда посуетилась, помогая внучку. Пристроила, так сказать в надежные руки.

— Успокойся, — приказным тоном заговорила бабушка.

— Ну, уже нет. Ведьмы — это отдельная порода баб, вы же считаете себя умнее всех и то, что все вам должны, а ваши выходки просто обязаны прощать, только потому, что вы такие не посредственно очаровательные бунтарки, и так далее. Эгоистки, заносчивые самовлюблённые эгоистки.

— А мы действительно умнее, ибо видели и знаем многое. И должны нам многие, ибо спасаем мы больше, чем эти доктаришки. А то, что вредные так это не наша вина, характер такой, нужно ведь бедным женщинам как-то разряжаться.

— То-то после твоей разрядки, пол деревни друг друга на ножи взяли, а потом и вовсе пожарище устроили, — вспомнил я эпизод из детства.

— А не тебе меня судить, — взвилась старая ведьма.

— Не мне, как и не тебе решать, что лучше для меня.

Я ушел в комнату, по-детски хлопнув дверью на прощание. Подобные разговоры у нас случались с периодичностью раз в полгода. То бишь почти каждый раз, когда я приезжал. Проходил он по-разному, но всегда в одном русле и с одним итогом, мы обижались друг на друга. Но, не смотря на все обиды, я бабушку любил, и тут уже ничего не попишешь. Может когда-нибудь я повзрослею и прощу ее.

Завалился на кровать, прикрыв ладонью глаза, стараясь абстрагироваться от окружающего мира. Выходило плохо, мысли закручивались в тугой клубок, грозя обрушиться с горы злости лавиной ярости.