Колдун

Самогон пошел на удивление хорошо, даже закусывал больше по инерции, чем по необходимости. После холода в тепле, отчего-то не развезло, наверно выветрилось все из-за прогулки, а может во всем виноват всплеск адреналина во время драки. Не суть. После третий рюмки, Федя начал извиняться, что втянул меня в свои разборки. Я тоже извинялся за удар в челюсть, но собутыльник был уже в том состоянии, когда раскаяние давило сверх меры, не позволяя забыть и перейти на другую тему. Между делом написал СМС Юле, с пожеланием спокойной ночи. Ответ пришел спустя пять минут, сухой и краткий «Спокойный». Выходит, все еще злится. Я разом хлопнул две рюмки и засобирался домой. Уже в дверях Федя схватил меня за рукав, и заглянул в глаза, словно нашкодивший пес, умоляющим тоном попросил.

— Скажи, как я мог загладить свою вину. А то ведь изведусь на нет.

— Куртку кожаную достанешь, и будем квиты, — ежась от промозглого ветра сказал я.

— Какую?

— Ту, что на дереве весит.

— Эээ не вопрос. Где, то дерево?

— В лесу, — ей-богу разговор двух идиотов.

— Дорогу покажешь?

— Да.

Я снова залез в дождевик, Федя в свою болоневую куртку. Перешли дорогу, и собутыльник бесцеремонно забарабанил в окно соседского дома. Через минут пять, на наш призыв ответили, к моему немалому удивлению, не матом и криками, а сонным «Что надо?». Федя изложил проблему, я же дополнил ее деталями. Мужской голос сказал: «Ждите», и мы спрятались под навесом. Курить не хотелось, но я все же поджег сигарету, тупо держал меж пальцев, смотря на красный огонек. Соседом оказался коренастый мужик, в кепке, и черном дождевике поверх куртки, на ногах сапоги. Он деловито и спокойно поручался с нами, затем неспешно открыл сарай, где стоял трактор, с большими погрузочными вилами. Техника после не долгих уговоров злобно зарычала, плюнув черным дымом из трубы и завелась.

— Вилами достанет?

Я прикинул высоту той сосны и уверенно заявил.

— Нет.

Федя мыхыкнул, и уже через пару минут прикручивал шестиметровую лестницу к боку трактора.

— Полезай в кабину, дорогу покажешь. А я сзади пристроюсь.

Кое-как разместился в кабине, пристроившись на ящик для инструментов, упер ногу в железный бок, а рукой в спинку сидения. Голова чуть кружилась, а глаза так и норовили потерять фокус, но я держался.

Миссия по спасению началась.

Стоило мне только угнездиться как сонный сосед, врубил фары и стронул технику с места. Доехали быстро хоть и никуда не спешили. Я постоянно поглядывал в окно, проверяя как там дела у моего собутыльника, то лихо держался за стойки и время от времени показывал мне большой палец. Перед самым въездом в лес меня охватило залихватское настроение, былой страх перед лесным массивом отступил, оставляя место нелепой браваде. Виной тому скорей всего изрядно наполнявший мой организм алкоголь. А может на меня повлияли события последних дней. Я и сам до конца не мог понять, откуда это во мне. Впрочем, данный вопрос мне занимал мало, я наслаждался моментом.

Когда приехали к злосчастной сосне, втроем встали подле нее, запрокинув головы вверх, света фар едва хватало, чтобы различить очертания куртки, развевающейся черным флагом наверху.

— Я полезу, и не обсуждается, — категорически заявил Федя.

Мы с Федей залезли на крышу, тракторист подал лестницу, затем залез в кабину и поднял вилы, так чтобы мы могли установить лестницу. Федя осенил себя крестом и полез. Безумия и самодурство чистой воды. Рисковать здоровьем ради куртки. Бред и только. Я это сообщил Федору, на что-то получил ответ, не в куртки дело, и он продолжил восхождение. Как он не расшибся пока сдирал ее с ветвей ума не приложу. Уже на земле я скинул с себя дождевик, и напялил желанную вещицу, мокрую и противную до жути.

— Дал бы просохнуть, — сказал молчавший до этого тракторист.

— Неа, — отозвался я, понимая всю абсурдность ситуации.

Уже прикручивая лестницу назад, к боку трактора поинтересовался.

— Ладно, Федю муки совести заставили мне помогать, а ты то, чего пошел.

— А мы что не соседи разве? — меланхолично буркнул он.

Я не нашелся что ответить.

Когда вернулись назад, безымянный для меня тракторист, заглушил технику и, бросив ее возле дверей, пошел спать, на прощание, пожав нам руки. И вяло отмахнувшись от благодарностей, и на приглашение выпить.

— Ладно, и я домой, — через зевоту сказал я, хлопая собутыльника по плечу.

— Рано как-то для меня пойду, что ли погрешу чуток, — я не видел, но мне кажешься, он лукаво подмигнул, и отчего-то направился в сторону коровника.

Каких усилий мне стоило вымыться в холодные бани перед сном, знаю лишь герои великих саг. Одно обидно про мой подвиг скальды не споют.

На следующий день, вышел к завтраку как ни в чем не бывало. Бабушка тоже не стала заострять внимание на вчерашнем конфликте. В общем, ссору спустили на тормозах. Впрочем, как и всегда, патовая ситуации и пока я не видел выхода из нее, как, впрочем, и моя бабушка.

— Когда амулет будешь переделывать? — спросила она, когда мы оба неспешно поглощали чай с печёнками.

— Как только рука заживёт так сразу.

— Эток ты и к новому году не поспеешь.