Колдун

Мы разом развернулись, с треском и шумом через кусты продирался мужик. Стереотипный до ужаса, шапка ушанка с завязанными ушами на макушке, фуфайка с пятнами от масла, штаны из грубой материи, ну и конечно кирзовые сапоги, лицо простое крестьянское, с недельной щетиной, и в руке карикатурно огромный топор.

— А кто спрашивает? — мило осведомилась Алиса.

— Ты мне тут не умничай. Отвечай коль старшей спрашивает, — мне казалось, что мужик больше играет злого, чем им является.

— Туристы мы. Заблудились, — Алиса врала как дышала.

— Туристы они, — мужик держал топор возле обуха, расслабил пальцы, топор заскользил вниз, возле самого края топорища остановил, выглядело это угрожающе, — вы то трое еще ладно, а вот это.

Он махнул в мою сторону свободной рукой.

— Да городской, глупый, — ведьма плавно шагнула к мужику, — не повезло мне с мужем.

— Не муж я тебе, — машинально огрызнулся я на столь противную ложь.

— Бывший, — доверительным тоном, шепнула она бородачу, — но мы так сказать пытаемся сблизиться. А вы местный.

То, что это именно местный поняли, наверное, только я и Алиса. В ведьмин круг мы попали через мостик. Вот интересно как ему тут живется? Как день сурка каждый раз по-новому, или же воспоминания стираются? Хоть вон Ленка говорит раньше поле было непаханое, значит время тут как-то, но движется. Разобраться бы, вот только специализация у меня не та, да и времени нет.

Вести переговоры полностью доверили ведьме, такие как она любому голову заморочат, так что должен останешься.

— Угу, туточа родился, туточа и пригодился, — он почесал бороду, с прищуром посмотрел на свинцовые тучи, — долго блуждаете?

— Часа три.

— Уууу. До ночи не обернетесь.

— Ага, — печально вздохнула Алиса.

— Дела. А транспортом мы не богаты. А остановка там, — он махнул рукой в сторону леса, — километра два отсель. Но автобус все равно только завтра. Так что давайте ко мне, переночуете, в баньке попаритесь, а то вон продрог ваш городской, ажно противно смотреть. А поутру уже и на автобус вас провожу.

Я машинально посмотрел на небо, сумерки наступали стремительно, еще полчаса и будет темно как в одном известном месте.

— Ой, а мы вас не стесним? — искренне поинтересовалась Лена.

— В гостевом доме ляжете, в тесноте да не в обиде, ну а картошки на всех хватит. Ведь не по-людски в ночь людей в лесу бросать, — он снова перехватил топор за обух.

— Спасибо, — Алиса улыбнулась, будто чистый ангел, со светлой душой, еще чуть-чуть и даже я бы поверил, — вас как звать?

— Степан.

— А по батюшке?

— Федорович, — бородач даже чуть смутился, — нам туда.

Он указал на противоположную сторону поля.

— А можете рассказать про ваш край что-нибудь интересное?

— Да что рассказывать, все как везде. Ты куда на паханое, — внезапно заорал Степка, когда Егор попытался выйти вперед, по сырой земле, — совсем дурной, по самые яйца завязнешь тяни тебя потом. Кругом пойдем.

Выстроились как пионеры в цепочку и выдвинулись за провожатым. Первой понятно дело шла Алиса, она вовсю клепала нашу легенду, разбавляя ложь редкими вкраплениями правды. Я двигался замыкающим, постоянно оглядываясь, ожидая подвоха. Не нравится мне что мужик, слишком быстро нас нашел, словно ждал. К тому же топор у него колун, на длинной ручке, на кое такое орудие в лесу, им возле дома дрова располовинивать надо. Да нет у меня веры, в людей, которые первых встречных домой зовут. Надо держать ухо востро, а лучше заклятие наготове. Я приостановился, зажмурил глаза, и представил брошенную мной метку, почувствовал ее позади, где мостик переходили. Нормально, значит смогу выбраться.

После прогулки по кромке леса мы вышли к деревне, притаившейся за густым ельником. И опять у меня возникло чувство неправильности. С десяток домов, все аккуратные однотипные словно только выстроенные, заборы и те, доска к доске. Различие разве что в видневшихся макушка молодых деревьев в садах. Неправильно это не естественно. Невдалеке виднелась техника, вся сплошь советского производства, и насколько я смог рассмотреть выглядела она отлично, словно только с завода пригнали. Интересно какой период времени за кольцевался? Начало восьмидесятых? Или же конец семидесятых, так сразу и не поймешь.

Двигались мы по ухоженной поселковой дорожке, технику по ней не гоняют, дабы не разбивать за зря.

— А где все люди? — задала напрашивающийся вопрос Лена.

— У нас до темна работаю, это вам не город, — мужик пытался говорить ласково, но получалось не очень, натужно, словно не любимый тесть, с тещей разговаривает при жене.

Проходя мимо одного из домов, заметил на заборе мелкого петуха, смотрел на меня с нескрываемой злобой, нахохлившейся наглец, спрыгнул и без всякого предупреждения атаковал. Я отпихнул поганца ногой, чем еще более раззадорив его, прокричав птичье ругательство, и попер на меня. Я как заправский футболист встретил пернатого недругу пинком, отправив в полет. Он смачно приложился головой об доски, где и остался лежать.

— Вот так вот, — тихо порадовался я.