Колдун

Уложив Мишку так, чтобы ему было удобно, Егор лег боком на пацана, прижимая его к земле и не давая возможности влезть руками, а пострадавшую ногу придавил коленом. Взяв нож, одним движением чуть расширил рану, и, помогая себе ножом, крепко ухватил осколок зубами. Рывком выдернув его из раны, он быстро прижал к ней сложенный кусок рубахи и крепко замотал ногу обрывками ткани.

Дав пацану пару минут отлежаться, он помог подняться и одеться.

— Все, Колдун, теперь терпи. Времени нет. Пошли наших ребят искать, — привычно ворчливым голосом выдал Захаров.

— Погоди… Егор, ты тоже ранен. У тебя спина в крови. Дай погляжу, — ухватил его Мишка за рукав.

— Времени нет. Потекет и перестанет, — вырвал руку Бирюк. — Ты тут все осмотри, а я вон там пойду погляжу. Не могли они далеко убежать. Здесь где-то залегли.

Девять самолетов бомбы сбросили кучно. Небольшой участок леса был буквально перепахан взрывами. На несколько десятков метров деревья были искалечены, вывернуты с корнем, местами от них остались почти полностью голые ветви, присыпанные землей.

Бирюк нашел останки одного сапера и изувеченное тело второго. Мишка, найдя пригодную для опоры палку и попытавшись полазить по развороченному взрывами лесу, понял, что с раной это не реально. Но искать саперов было надо. Двое точно погибли, значит, еще двоих надо было найти, и быстро. Парень задумался.

Тогда, после боя, он видел Димку и даже слышал его. Но тогда это вышло само. А что, если не глушить в себе это, а наоборот, специально попробовать посмотреть? Если все четверо погибли, и он это увидит, значит, надо уходить. Если нет, может, он сможет увидеть, где лежит живой человек, и тогда не нужно будет лазить по буеракам.

Мишка уселся на землю и попытался вспомнить, что он чувствовал, когда видел призрачные фигуры. Ничего не получилось. Он положил руки на землю и попробовал почувствовать что-то, кроме тактильных ощущений. Пустота. Парень до рези в глазах смотрел и рассеянным взглядом, и сосредотачиваясь на лунном свете — ничего.

Бирюк, уже минут пять с интересом наблюдавший за ним, подошел ближе, явно поняв его задумку.

— Попробуй глаза закрыть и ощутить изнутри, — тихо посоветовал он.

Мишка закрыл глаза и попробовал отодвинуть внешние звуки. Не сразу, но он почувствовал, как внутри что-то словно шевельнулось. Парень старательно убирал так долго возводимые внутренние барьеры, выпуская это наружу. Вскоре он почувствовал, что словно растворяется в окружающем его пространстве. В сознание полились множество непонятных и непривычных ощущений. Почувствовав ниточку тревоги и нетерпеливого ожидания, он потянулся к ней сознанием. Спустя бесконечные мгновения он понял, что источник у него за спиной. Словно ощупывая сгусток различных ощущений сознанием, он медленно разбирал эмоции и ощущения по видам и слабо намечавшимся цветам.

Нетерпение и тревога нарастали, становясь превалирующими чувствами. И вдруг до Мишки дошло: «Бирюк!» Мысленно плюнув, он отодвинул все, что исходило от Бирюка, на задний план и снова принялся выискивать хоть что-то, похожее на эмоции. Эмоций было много. Разных. Нити тянулись отовсюду. Но парень чувствовал: это не то. Отодвигая сознанием нить за нитью, он вдруг коснулся слабой, едва ощутимой нити непереносимой боли, переплетенной со страхом и обреченностью. Мишка всем существом потянулся к ней.

Крепко уцепившись сознанием за эту нить, он поднялся на ноги и пошел туда, откуда она тянулась. Споткнувшись на втором же шаге, Мишка распахнул глаза, изо всех сил цепляясь за чужие эмоции.

— Где? — тихо спросил Бирюк.

Мишка, снова прикрыв глаза, вытянул руку в направлении звавшего его источника пойманных им эмоций. Бирюк ломанулся в указанном Мишкой направлении, внимательно вглядываясь в окружающее его пространство. В двадцати шагах он остановился перед рухнувшим от взрыва деревом. Присмотревшись, под слоем земли, веток и раздробленной древесины он увидел человека, лежавшего ничком и придавленного сверху не выдержавшим взрыва стволом.

Тело сапера было насквозь пробито толстой веткой, отходившей от ствола. Он истекал кровью, но был в сознании. Увидев склонившегося над ним Бирюка, он судорожно сглотнул и сквозь сжатые зубы с трудом выдавил:

— Умираю… Все, конец… Взрывчатка… в котомке… Ее хватит. Взорви опоры, которые держат мост… там на четыре опоры…

— Как заложить и взорвать? — спокойно спросил Захаров.

Останавливаясь чуть не после каждого слова и с трудом сглатывая, сапер объяснил, как вставить детонатор и как взрывать.

— Помоги умереть… Не хочу… мучиться… Больно… — простонал сапер.

Бирюк поднял глаза на подошедшего Мишку. Тот, вздохнув, положил руку ему на голову. «Он не выживет. Он умирает уже. Мучительно… Ему ужасно больно», — мысленно произнес Мишка. Бирюк кивнул.

— Глянь там, за деревом, котомку, — попросил он.

Мишка, обойдя вывороченные корни и ноги сапера, поискал взглядом котомку. Та, отброшенная взрывной волной, лежала в паре метров от тела сапера. Подняв и отряхнув тяжелый мешок, Мишка вернулся к Бирюку. Он уже чувствовал, что сапер мертв — ниточка боли оборвалась.