Колдун 3

— Светленькая она у меня… Худенькая очень, тростиночка… Ветром сдувает… — растерянно проговорила женщина.

— Особые приметы есть? Шрамы, родинки? — нахмурился Михаил.

— Н-нет… — еще больше растерялась женщина. — Родинки… ну… как… как у всех… вот тут… — она коснулась пальцем у себя над левой бровью, — тут у нее родинка небольшая… Маленькая совсем…

— Пишите заявление. Вот образец, вот бумага, — протянул он ей несколько листов бумаги и образец заявления, а сам схватил трубку.

Не сразу сообразив, почему в трубке тишина, он нервно несколько раз нажал на рычажки. Гудка не появилось. Наконец, вспомнив, что сам же и отключил телефон, чертыхнувшись, встал и направился к розетке. Услышав в трубке вожделенный гудок, он набрал номер морга.

— Сергей Николаич, — дождавшись ответа, быстро проговорил он. — Ты на месте? … Не уходи пока, пожалуйста, дождись нас. … Нет, важно. … Та девушка с Моховой. … Да. Едем, — Михаил положил трубку.

Женщина, перестав писать, с тревогой и нарастающим ужасом смотрела на него. Перо у нее в руке дрожало, на бумагу капнули чернила.

— Где… где Танечка?.. — побелевшими губами прошептала она.

— Вы пишите, пишете, — протянул ей чистые листы Михаил. — Я потом объясню.

Посмотрев на него долгим взглядом, женщина, вздохнув, дрожащими руками принялась за заявление. Перепортив кучу бумаги (с пера то и дело стекали чернила, образуя огромные кляксы), она наконец справилась и протянула Михаилу исписанный лист. Проверив, он убрал его в стол. Игнорируя разрывавшийся телефон, поднялся.

— Пойдемте, Ирина Владимировна. Я все объясню по дороге, — коротко сказал он и шагнул к выходу из кабинета. Женщина послушно пошла за ним.

Опечатав кабинет, он сдал печать и ключи дежурному.

— Мои ребята Соловьева забрали? — спросил Михаил у него.

— Давно, еще днем, — кивнул он.

— Дежурная машина есть? — нервно стуча пальцами по подоконнику окошка дежурного, поинтересовался он, уже соображая, как еще можно быстро добраться до морга. Если дежурной машины нет — только такси. А не хотелось…

— Да, две машины стоят. Вы далеко поедете? Надолго машина нужна? — спросил дежурный.

— К Потапенко. Не думаю, что долго. Давай часа на два рассчитывать. Но если задержимся, где искать, знаешь, — Ростов, повернувшись к женщине спиной, приложил палец к губам, давая дежурному знак молчать. Тот кивнул, показывая, что понял.

— Вы вернетесь еще, Михаил Сергеевич? — спросил тот, набирая номер диспетчерской.

— Да. Вернусь, — кивнул Михаил и, вспомнив о бесконечных звонках и посетителях, быстро сказал: — И вот еще. Обзвони, пожалуйста, все отделения милиции в Москве. Звони дежурным прямо по списку. Скажи, чтобы со своими потеряшками разбирались сами. Ко мне больше посылать не надо. Понял?

— Понял. Позвоню, — вздохнул лопоухий сержантик. — А тех, кто будет приходить? Пусть вас ждут? — решил уточнить он.

— Нет. Все как обычно, инструкции у тебя есть, — ответил следователь и, подхватив бледную как мел женщину под локоток, увлек ее к выходу.

Глава 20

— Куда мы едем? — Ирину Владимировну ощутимо трясло. Руки ее дрожали настолько сильно, что сумочка на коленях ходила ходуном.

Михаил нервно провел рукой по волосам. Он всегда ненавидел опознания. Иногда они были очень тяжелыми… Сегодняшнее не станет исключением. И как ни оттягивай, объяснить ей все равно придется…

— Ирина Владимировна… — вздохнув, начал он. — Вчера рано утром мы обнаружили в парке на Моховой девушку… Документов при ней не было. Как ее зовут, мы не знаем. Особых примет также нет. Она светловолосая, молодая. Волосы длинные, прямые. Нужно, чтобы вы на нее посмотрели и сказали, Татьяна это или нет.

— Мы… Мы едем в больницу? — с надеждой и испугом пролепетала дрожащими губами женщина.

— Нет. В морг, — мрачно сообщил Михаил.

Вопреки его ожиданиям, Ирина Владимировна не впала в истерику, не рухнула в обморок. Она лишь медленно кивнула, опустив глаза и крепче, до побелевших костяшек, вцепилась в свою сумочку. До самого морга она не проронила ни звука, ни разу не подняла глаз.

Из машины тоже выбралась самостоятельно, чуть качнувшись, на секунду оперлась на предложенную ей руку, практически сразу отстранившись. В холле, где ее попросил подождать Михаил, она стояла и молча ждала дальнейших указаний. Без малейшего звука она прошла в прозекторскую, подошла к столу. Когда Потапенко откинул с лица простынь, она так же молча продолжила смотреть на лицо девушки. Лишь по ее щеке скатилась слезинка, еще одна…

— Ирина Владимировна, — тихо, мягко позвал ее Михаил. — Это Татьяна?

Спустя бесконечную минуту та кивнула. Протянув дрожавшую руку, коснулась холодного лица дочери, ласково погладив ее по щеке.

Потапенко попытался накрыть девушку простыней, но женщина, всхлипнув, вдруг попросила:

— Пожалуйста… можно мне побыть с ней? Пять минут…

Николаич, получив кивок от Михаила, окинул быстрым взглядом прозекторскую и, убедившись, что все инструменты убраны, кивнул.

— Только простынь больше не откидывайте, пожалуйста, — попросил он.

Ирина Владимировна едва заметно, как-то рвано, точно механическая кукла, кивнула.