Колдун 3

Нигде не было видно просто привычно игравшей детворы. Даже собаки носились по улице с очумелым видом… Мишка в недоумении крутил головой по сторонам, пытаясь разобраться в происходящем. Но на ум не шло ни одно логическое объяснение.

Еще на подъезде к дому он разглядел нервно вышагивающего возле калитки полковника в форме. Заметив подъезжавшую машину, он, срываясь на бег, бросился навстречу.

Едва Костенко притормозил, Мишка выпрыгнул из машины.

— Павел Константинович… — начал он, но полковник, увидев его, подлетел и схватил за руки:

— Миша, слава Богу! А я за тобой собрался. Миша, у Полины Павлушка пропал. Найди его, Миша! Я знаю, ты можешь! Отыщи пацана! — скороговоркой выговорил он и, выпустив его локти, засунулся в открытую дверцу:

— Василий, раз Миша приехал, милицию сам вызовешь! Езжай немедленно в город, в отделение, скажешь, полковник Егоров вызывает. Ребенок пропал, мальчик, пяти лет. Пускай собирают кого могут и начинают искать! Если надо, сюда привезешь кого… Понял? — уставился он встревоженным взглядом на Костенко.

— Понял, товарищ полковник! — кивнул Василий. — А куда мальчишка-то отсюдова деться-то мог?

— Если бы знали, нашли бы давно! — повысил голос полковник. — Шустрее, Костенко, шустрее!!! — захлопнул он дверцу машины и хлопнул по ней ладонью. — Да езжай ты уже! — нетерпеливо махнул он рукой и развернулся к Мишке: — Ну что? Нашел Павлушку?

— Да как я его найду-то, Павел Константиныч? — захлопал округлившимися глазами абсолютно обалдевший Мишка.

— Как Тамару нашел, так и его сыщи! — уперся в него тяжелым взглядом полковник. — Дар свой включи, посмотри… Ну что ты там делаешь? Миша, я же не знаю, как это у тебя там работает… — торопливо проговорил мужчина, встряхнув парня. — Миша, единственный он сынок у Полины! И так девка вдовой осталась, едва мужней женой стала, так еще и дитя единое… Не жаль тебе мальчонку?

— Да Павел Константинович! Не могу я… Я ж Тамару по запросам Бирюка нашел… Вернее, ее Егор отыскал да мне написал, где искать ее надо… — растерянно пробормотал Мишка. — Дар-то тут ни при чем… Не умею я искать!

Приемный отец уставился на растерянного парня тяжелым взглядом, на щеках его заходили желваки. Постояв так, он вдруг схватил Мишку за локоть и куда-то поволок:

— А ну пошли со мной! — волоча парня за собой, словно нашкодившего мальчишку, прошипел он. — Пошли! Пошли!

Растерянный Мишка, путаясь в собственных ногах, поплелся за Егоровым. Тот, проволочив его мимо своей калитки, где Мишка успел бросить оттягивавшую ему руку авоську, не притормаживая, потащил дальше. Втянув в соседнюю, раскрытую настежь калитку, он доволок его до двери дома, и, распахнув ее, бесцеремонно втолкнул парня в дом.

Едва не разбив лоб об низкую притолоку, Мишка ввалился в горницу. Следом, проталкивая его дальше, влетел Егоров, и, дернув парня за локоть, прорычал:

— Смотри! Смотри! И теперь скажи, что не можешь! — в ярости поджав ставшие жесткими губы, полковник смотрел на парня налитыми кровью глазами. — Пацана со вчерашнего дня нет! Ему пять лет, Миша! Всего пять, понимаешь?!!

Мишка обвел взглядом неубранный, с нетронутым еще с вечера ужином стол, разобранную кровать в углу, на которой лежала бледная, заплаканная пожилая женщина с холодным компрессом на голове, а у нее в ногах, скрючившись, тихо рыдала молодая растрепанная девушка в едва подсохшей одежде, возле которой на полу валялось насквозь мокрое, неимоверно грязное пальто. Весь пол был истоптан грязными ногами, на половиках остались куски грязи, отпавшие от сапог…

Переведя взгляд на Егорова, Мишка увидел, что тот уже на грани. На небритых щеках его бешено ходили желваки, налитые кровью глаза, не отрываясь следили за парнем.

— Полина всю ночь по берегу и по лесу лазала, сына искала. Вернувшись утром, возле порога нашла свекровь. В чувство-то она ее привела, да только та лишь мычит да плачет, а сказать и даже губами шевельнуть не может, — глухо проговорил Павел Константинович. — Поля ее в дом кое-как затащила да в кровать уложила. И от матери отойти боится, и сына искать уж где, не чает…

Не дослушав Егорова, Мишка вырвал у него свой локоть и шагнул к лежавшей женщине. Опустившись возле нее на колени, он снял у нее со лба тряпку и положил туда свою руку. Через пару минут Ульяна прикрыла глаза и задышала ровнее, а вскоре и засопела, уснув.

Обернувшись, Мишка увидел, что Полина села в ногах у матери и, прижав к дрожащим губам платок, смотрит на него абсолютно круглыми, заплаканными, воспалившимися глазами.

— Она уснула. Пусть поспит. Когда проснется, ей полегче будет, — тихо проговорил Мишка и, еще раз взглянув на не сводившую с него обезумевших глаз Полину, тяжело вздохнул. А что, если попробовать, как с Костиком? Почувствовал же он его, и нить мальчонки по памяти Петра нащупать сумел тогда. Может, и сейчас получится? Поколебавшись, Мишка все же решился и протянул ей руку. — Руку дай.

Та, не смея ослушаться, протянула дрожащую руку и вложила ему в ладонь.