Колдун

– Я никаких следов не видел.

– Не туда смотрел. – Ответил Отшельник. – Забудь про опыт и про то, что ты колдун. Думай как ребенок.

Колдун не понял, Отшельник засмеялся:

– Не смотри под ноги, просто смотри. Это сложно – поймать истину. И бессмысленно. Просто иди, думай, куда тебе надо, и иди.

Сейчас колдун начинал осознавать, о чем говорил отшельник. Среди непролазных сугробов и спутанных еловых веток виделся проход.

Ни сломанной ветки, ни следов, ни клочка шерсти или ткани. Но он, будто подсвеченный, звал к себе.

– Сюда? – неуверенно показал Ивен. Как ни странно маг быстрее уловил суть троп. Вчера отшельник напомнил обоим, почему им лучше идти обычными путями.

– Ты, – указал он на Ивена, – слишком много думаешь, складываешь и вычитаешь. А чувствовать забываешь. А ты, – Майорину, – много знаешь и хорошо умеешь этими знаниями и навыками пользоваться, от этого новые даются тебе плохо. Хозяин тропы может оказаться единоличником – им не всегда нравится, когда ходят их путями. Выход из тропы нужно найти раньше, чем вы придете к ее концу.

– Иначе набредем на избушку Яги? – пошутил Ивен.

– В этом случае вам повезет. – Тоже вроде бы пошутил Отшельник.

Тропа вела по крутому склону, меж камней гораздо выше человеческого роста. Лошади осторожно ступали на снег – заколдованные копыта не проваливались, удерживаясь на насте – а это было неправильно.

Майорину путь не нравился, он постоянно заглядывался наверх – откуда, по его мнению, было очень удобно нападать.

Пока никто не пытался.

Они шли в расщелине с полудня, теперь на камни и снег легли первые закатные лучи. Солнце скоро скроется с горизонта, но какое-то время еще будет светло. За это время нужно встать на ночлег. Но путникам очень хотелось выбраться из мнимой ловушки, и они продолжали идти, обрекая себя на блуждания в потемках.

"Вся наша жизнь – надежда на выход из ловушки до темноты, – думал Майорин, – а если не удается, мы блуждаем в потёмках".

Он раз за разом вспоминал слова Отшельника. Они кружили в голове роем мух, и все никак не удавалось сложить их в нечто удобоваримое. И понятное.

Это очень сложно, поймать истину, обрядить ее в плоть, рассмотреть и увидеть, что ты сотворил чудовище.

Майорин подобрал повод, лошадь фыркала и переступала ногами.

Сложно поймать истину. И бессмысленно.

Кто еще ходит по тропам?

И о тропах ли говорил Отшельник?

Солнце садилось. Коридор, образованный скалами не кончался.

– Нам бы пещерку найти. – Ивен, чья лошадь была куда покладистей, ехал у самой скальной стены.

– Может вылезти наверх, посмотреть, куда мы едем? – Предложил колдун.

– Нет. Нельзя. Мы идем по тропе, забыл?

В ответ колдун выругался. Не на Ивена, так в воздух…

Пещерки они так и не нашли, костра тоже не получилось – пары веточек, что удалось отыскать, было маловато.

Мужчины устало повздыхали и решили идти дальше, наскоро перекусив и покормив лошадей.

С темнотой проход превратился в жутковатый тоннель. Чудились шорохи и звуки. Майорин разглядел сову, с облегчением обнаружив, что сова самая обычная.

Ближе к утру, когда внимание с трудом удавалось удержать на дороге, а зад в седле, наверху хрюкнуло.

– Что это?

– Кто бы знал. – Ивен задрал голову. Хрюкнуло снова. Заскрипел снег. – А может ну его? А, Майорин?

– И что?

– Поскакали!

Колдун набрал повод и кивнул. Уставшие лошади, отнеслись к их предложению нерадостно. Пришлось добавить аргументов – хлестнув по крупу хворостиной. Хрюканье удалилось. До рассвета оба нервно оглядывались и прислушивались.

Проход кончился. Скалы расступились, а через несколько саженей, обернувшись, Майорин обнаружил, что никаких скал нет. Только зимний лес предгорья.

Наломали сучьев, развели костер и повалились спать. Разбудило колдуна хрюканье и скрип снега. Он подскочил, заученным движением выхватывая нож.

Около стоянки стояла мохнатая зверюшка, размером чуть больше волка. У зверюшки была умильная рожица и настороженные зеленые глазки. Стояла она на двух ногах.

– Йетун! – Ивен удивленно поморгал. – Маленький какой. Наверное, потерялся.

– Мы от него убегали. – Напомнил Майорин, хмыкая.

– У йетунов очень хороший нюх. Его мама скоро его найдет.

Звереныш зевнул и поковырялся толстым пальцев в носу. Колдун невольно улыбнулся.

Они оставили зверенышу стоянку, только костер потушили, умиленно наблюдая, как существо устраивается в настиле из еловых веток и сворачивается клубочком.

Но уходили в спешке – встречаться с мамой не хотелось.

Несогласными опять оказались кони, которые бы предпочли иметь больше времени для переваривания овса.

Истина проскальзывает иногда в мыслях, проскальзывает в улыбках, неощутимо касается щеки ветром и исчезает. Истина не бывает ни вечной, ни осязаемой.