Колдун

Майорин отвернулся. И как он не догадался про его игры с памятью? Ведь должна же быть у двадцатипятилетнего парня возлюбленная. Хотя бы та, на которую он украдкой поглядывает издалека.

Нет, счел его кабинетным заучкой, интересующимся только бумажками и книжками.

А маг в то время осмелел, обнял Велмеру и что-то ей шептал. Оба плакали.

По дороге в домик, занимаемый заговорщиками, они опять встретили наемников.

– Эй, красавица! – крикнул давешний заводила. – Возьми меня третьим!

Маг кажется что-то прорычал.

– Нет уж! Ночь не такая длинная! Двоим мало! – ответил ему Майорин. – Так что прости приятель.

– Да ничего, коллега. Откуда будешь?

– С северной границы. Но там тихо, жалование три медняка и те ломанные!

– У нас тут целый отряд оттуда. Пошли с нами, выпьем, поговорим.

Майорин выразительно поглядел на Велмеру, под плащом угадывались изгибы фигуры. Очень даже ничего себе такие.

– Эх бабы! – посетовал наемник. – Все беды от них!

Его компания разразилась добродушным хохотом. Майорин ускорил шаг и догнал Ивена с женщиной.

– Зачем мордой сверкаешь? – буркнул маг.

– Моя морда никому здесь не знакома и тем непримечательна. – Ответил ему колдун.

– Кто управляет оппозицией?

Все присутствующие дружно потупили взгляды.

Присутствовало четверо. Ивен с Велмерой, держащиеся под столом за руки и думающие, что никто этого не видит, светловолосый и очень высокий мужчина лет тридцати, с цепкими глазами, и его жена – кудрявая молодая женщина в веснушках с обезоруживающей улыбкой проказницы.

Последних двоих колдун быстро приписал к бастующим магам, ничего не смыслящим в тонкостях организации. Велмера была другое дело, одно ее знакомство с Ивеном указывала на то, что женщина не из "простых".

Каждое движение было выверено, каждый жест просчитан.

– Я постелю тебе на кухне. Не возражаешь?

– Нет. – Майорин отвел от них глаза, Ивену с Велмерой явно хотелось остаться наедине. Парочка магов его просто боялась.

Он уже готовился ко сну, когда магичка заглянула на кухню.

– Завтра. – Пообещала она. – Завтра я отведу тебя к нему. Но обнадеживать не буду. Мы никому не доверяем, даже себе.

– Велмера, а Ивену ты доверяешь?

– Да! – сказано было горячо и твердо. – Если кому и доверяю, то ему.

Колдун кивнул.

Он зажег светец и уселся на скамью с ногами – по полу дуло. Из щели между заслонкой и печью сочился свет догорающих дров. В кухне немного тянуло дымом, видно из-за забившейся трубы. Майорин откинул тряпицу, прикрывающую снедь на столе. Вытащил из хлебной корзины буханку хлеба и отрезал себе ломоть, подсолил и с удовольствием съел. Как давно он уже вот так не сидел в одиночестве, около горящей печи, ночью, в тишине. Дом был очень похож на его собственный в Вирице. Те же две маленькие комнатки-норки, просторная кухня с большой печью, кажется, загляни за одну из этих дверей, там спит Айрин, отвернувшись к стене и закутавшись в одеяло.

Он отрезал еще хлеба.

Немного человеку надо. И не хватает совсем простых вещей. Ничем не примечательных… ну что такого в кухонном ночном одиночестве?

Или в чтении книги по вечерам? В хрусте чистых простыней, в огоньке между заслонкой и кирпичами, почерневшими от сажи, в шуршании мышей под полом?

– Там есть сало и сыр. – Подсказала Велмера, выскользнувшая из своей комнатенки.

Жующий колдун невнятно ответил, что так тоже вкусно. Магичка запахнула халат, подвязалась и принялась шуровать в углу у кадки с водой. Выпив три кружки, женщина наполнила четвертую и села за стол.

– Здесь есть простокваша. – В тон ей подсказал колдун.

– Вода лучше утоляет жажду.

– Кому как. – Пожал он плечами и потянулся за новым куском.

– А я бы лучше с салом. – Тихо сказала Велмера.

– Пожалуйста.

– Нельзя. Толстею. – Призналась она.

Колдун округлил глаза и продолжил жевать, что отвечать на подобные заявления он понятия не имел. По-хорошему надо было выдавить нечто о прекрасности форм. Формы действительно были ничего, а вот рот занят. Сам он сегодня проковырял в ремне новую дырку и, подумав, добавил к ней еще одну, на всякий случай.

– С утра пойдем к нему. – "Нему" Велмера выделила голосом, ни разу никто из жильцов домика не произнес имя главы оппозиции. И "главой" они тоже его не называли. На расспросы колдун ответов не получил.

– Угу.

– Вижу, вы расслабились.

– Я свое задание выполнил. В большей части. Теперь от меня мало что зависит, к чему напрягаться?

– И что дальше?

– Лягу спать, утром пойду к вашему "нему".

– А потом?

– Суп с котом. – Колдун вытянул затекшие ноги. В ступнях щекотно забегали колики, он расправил и сжал пальцы на ногах, колики стали напористей. – Буду ждать.

– Чего?

– Чего бы то ни было.

Лет сорок, может больше. Может даже намного больше. Так определили Майорин возраст предводителя заговорщиков.

Человек был бесцветный: серые волосы, серая кожа, серые глаза. Но глубокие морщины у рта, на лбу и меж бровями, создавали впечатление решительности и уверенности.

– Действительно колдун. Типичный, я бы сказал. Тебе говорили Марин, что в тебе ни осталось ничего от государя?

– Меня зовут Майорин. – Поправил "типичный колдун".

– Но нарекли Марином.

– Я отрекся.