Колдун

Лики на фресках сочувственно смотрели на малочисленных прихожан. Горели свечи, совсем не чадя.

Тонкие, темные длинные свечи. Так не похожие на обычные.

– Моли о тех, о ком думаешь. – Шепнула ей матушка, ласково поправляя сбившийся платок на волосах Айрин.

– Разве они ответят? – одними губами спросила Айрин, смотря на фрески. – Разве они существуют?

Кто знает…

Моли. Не молись, но моли.

Тонкие пальцы сплелись на груди, судорожно сжались…

… Если меня хоть кто-нибудь слышит… духи вы или призраки… те, кто принял смерть от моей руки… стоящие в том проклятом зале… химеры, которые когда-то были людьми… Лоренц Фарт…

На хорах повисла тишина.

…молодой маг, набросившийся на меня со спины… если меня кто-нибудь из вас слышит…

Одинокий чистый голос взлетел вверх.

…я не молю о прощении… ибо такое нельзя простить… но отпустите меня… дайте жить дальше… пустите… и простите…

К голосу один за другим с небольшим опозданием начали присоединятся другие. Из-за за сбивки слова мешались, так что понять, о чем поет хор было сложно. И все же Айрин понимала. Хор молился и благословлял. Хор плакал и ликовал. Хор верил, надеялся, просил, и ничего не ждал.

И Айрин плакала, уже не стыдясь своих слез, потому что в хоре ей мерещились голоса тех, кого она умоляла отпустить ее.

Выходя из молельни, она вопреки обычаям не развернулась, чтобы осенить себя треугольником, а просто пошла дальше. Жадно дыша, прогоняя смолистый храмовый дух из легких. Морозный зимний воздух обжигал, но казался упоительно сладким.

Во дворике перед молельней переговаривались прихожане, многие разбивались по парочкам и шли по своим делам.

– Дочка… – услышала девушка за спиной. Худая невесомая рука легла на ее плечо. – Дочка… Ты плакала в молельне. Плакала о смерти, не о жизни.

Айрин обернулась и дико уставилась на сухую, будто ветка, какого-то узловатого дерева, выбеленная морем и годами, женщину. Совсем не старую, но какую-то древнюю.

– Черно у тебя за душой дочка. Богиня мне сегодня наказала сюда прийти, встретить тебя.

Сумасшедшая поняла Айрин. Очередная рехнувшаяся на вере сестрица, слышащая голоса Богов.