Колдун Его Величества

Выйдя в зал, я без всяких объявлений уселся на круглый табурет возле пианино и взял инструмент поудобнее. Мое появление вызвало недовольные гримасы у нескольких офицеров, заметивших гитару. Ну, конечно, чего тут можно ожидать – очередные завывания безголосого «шпака» под бренчание расстроенной балалайки… Тогда начнем чисто с музыкального вступления, я вам не оперный певец, так что послушайте сначала просто музыку…

Вступление было весьма энергичным, мне очень нравилась эта мелодия, написанная композитором из одной жаркой страны на западе материка. В музыке чередовались быстрые и медленные ритмы, энергичные удары по струнам сменялись деликатным пощипыванием… В общем, звон посуды затих уже на первой минуте игры, посетители просто сидели и слушали музыку, казавшуюся чем-то совершенно экзотическим в здешних местах, где пальмы росли только в кадушках и на картинках.

После финального аккорда несколько секунд стояла тишина, затем первым начал аплодировать наш столик, к нему тут же присоединилась остальная публика, причем совершенно искренне.

Когда все чуть утихло, я все-таки решился спеть, предварительно откашлявшись, что вызвало добродушные сочувственные улыбки. Ладно, какой голос имеем – таким и поём!..

Вот я рядом с тобой

В дорогом ресторане,

За столами сидят

И князья, и друзья.

Дамы в пышных манто,

В шляпах с длинными перьями,

Заняты лишь собой,

Им отвлечься нельзя.

Я пытаюсь шутить,

Но смеяться не хочется,

Эта встреча для нас

Как удар роковой.

Мной получен приказ,

Уезжаю назавтра я,

И дорога сюда

Зарастает травой.

Улыбаешься ты,

Только слезы все катятся

И на тальме[5]лазоревой

Капли видны.

Расстаемся навек —

Таковы обстоятельства,

Не жалей ни о чем,

Не ищи тут вины.

Быстро поезд уйдет,

И в столицу поеду я,

Ты останешься здесь

Ненадолго одна.

Буду помнить любовь,

Твою тальму лазореву,

И твой взгляд сохраню

Я в душе у себя…[6]

В этот раз хлопали уже все. Ладно, спел разок, и достаточно. Я встал, отдал гитару подошедшему пианисту и пошел к столику, за которым сидели летуньи. Взгляды со стороны сидевших в зале офицеров стали гораздо дружелюбнее, это можно было ощутить и без всяких магических способностей.

Не успел я усесться на свое место, как к нашему столику подошел молоденький поручик.

– Господа, разрешите поблагодарить вашего гостя за отличную музыку. Вот вам от нашего стола, – тут он передал Тишкову бутылку вина, взглянув на которую, тот сразу округлил глаза. – И еще… Можно личную просьбу, от меня?

– Да, что вы хотели?

– Запишите, пожалуйста, слова этого романса…

– У меня сейчас нет с собой…

– Сейчас все предоставим, офицер без письменных принадлежностей – это прапорщик!.. – Наши дамы тихо засмеялись, а поручик вынул из кармана блокнот с вложенным в него карандашом. – Вот, пожалуйста!..

– Хорошо, подойдите минуты через три-четыре, я сейчас перепишу.

Когда поручик отошел от нас, я спросил:

– А что ты так удивился, когда бутылку увидел?

– Так это вино здесь знаешь сколько сто́ит?.. Слушай, может, тебе надо еще раз-другой там спеть или сыграть?

– Извини, устал я что-то. Но идея неплохая…

Посмеявшись, дамы все втроем ненадолго пошли по своим делам, а Тишков придвинулся и сказал мне:

– Так, пока слова записываешь, слушай: Маргарита на тебя явно запала, ты не обижай ее, ладно?

– Не маленький, сам вижу. Только мне-то что, через день-другой уеду, и никогда больше здесь не появлюсь. Обещаю, что не буду пользоваться ее доверчивостью…

– Насчет «доверчивости», тут ты неправ… Смотри, чтобы она из-за тебя с Дианкой не поссорилась.

– Обещаю, что все будет нормально! А теперь подожди, мне еще два куплета нужно записать, а то поручик уже явно сюда идти собрался, нетерпеливый какой…

Любитель музыки забрал свой блокнот, и почти тут же вернулись наши дамы, что-то бурно обсуждавшие. Ну а дальше гулянка пошла по нарастающей, чего ее описывать-то? Присланную бутылку тут же распробовали и одобрили, сказали «хорошо, но мало» и попытались уговорить меня спеть еще. Нет уж, дорогие мои, хорошего помаленьку, да и устал я на самом деле, нисколько не притворяюсь. Когда накал веселья стал чуть спадать, мы решили разойтись по местам ночевок. Шли пешком, извозчиков нанимать не стали, и без них очень хорошо, честное слово. Потом Тишков и Роза попрощались с нами и исчезли в неизвестном направлении, а мы пошли дальше. Дамы держали меня под руки, но не потому, что я сам не мог идти прямо, как могло показаться со стороны, а просто им так захотелось. Наверное… Я так думаю… Вроде бы…

– Я этого романса никогда раньше не слышала… А ты его откуда знаешь? – полюбопытствовала Маргарита.

– Его никто раньше не мог слышать, вообще-то.

– Это еще почему?

– Да потому, что сегодня он исполнялся в первый раз, вот так…

– Подожди-подожди… Так это ты его написал, что ли?

– А что, нельзя?

Они обе смеются, но потом Диана уточняет:

– Нет, правда?..

– Да, я написал. Настроение такое было. Пока сюда ехали в поезде…

– Ты прямо на все руки мастер!

– Не только…

Тут они расхохотались так, что залаяли собаки чуть ли не по всей улице.