Колдун. Из России с любовью

Никто не заметил изменений, но мне поверили, что «так надо». Каждый стал приноравливаться к стрельбе «вслепую». А чего там приноравливаться-то? Ручка ложится в руку прекрасно, кристалл чувствуется и сквозь ткань. Физически касаться голой кожей к кварцу не обязательно, там главное – проникновение ауры и желание пользователя. Может, потом доработать и сделать подобие ствола, чтобы в себя случайно не направить. Но это будет «по просьбам трудящихся» – им работать, подскажут.

Я не вмешивался в обсуждение планов и схем задержаний. Они толково усвоили преимущества и недостатки новых устройств и сразу включили их в разработку. Разбились на тройки со всевозможными подстраховками друг друга. Одна тройка на одного «серого» – более чем достаточно. Пришли к выводу, что основное – это первый «выстрел», который ушатает злодея, далее – проще.

– Я пойду с двумя оперативниками, которым третьего не хватает, и мы будем брать Главного жреца, – заявил я не терпящим возражения тоном. – Во всех вопросах, связанных с колдовством, слушаться меня беспрекословно. Ясно? – и в упор посмотрел на своих напарников, ставших таковыми вопреки их собственному желанию.

Одним из них оказался тот парень в короткой турецкой дубленке. В помещении, разумеется, без оной. Вторым был мужчина средних лет в очках. Такой потомственный интеллигент в дешевом костюме с небрежно незатянутым галстуком.

Глава 25

Все семь задержаний назначили на восемь вечера, и группы разъехались на подготовку. «Серые» жили в разных концах Москвы и ближайшего Подмосковья, наружка постоянно докладывала об их передвижениях.

Главный жрец жил в одном из коттеджных поселков в пятнадцати километрах от МКАД. Сегодня он отлучался в город, побывал в офисе одной из своих риэлтерских контор и в шесть вечера был дома. Ездил с водителем на «мерседесе» с мигалкой. Как за ним слежка по московским пробкам успевала, не пользуясь проблесковыми маячками, – ума не приложу. Мы сами продирались через город исключительно благодаря тому же «синему ведерку», всем автолюбителям ненавистному. За городом его сняли.

Низкий металлический заборчик, заснеженная лужайка с расчищенными дорожками, яркие уличные фонари, освещенный двор, большой, но аккуратный двухэтажный коттедж без изысков – как в голливудское кино окунулся, рождественский фильм с мягким теплым снегом из ваты. Собаки, как и охраны, не было.

Я позвонил в дверь.

– Здравствуйте, я ассистент режиссера кинокомпании «Сокол», мне необходимо поговорить с хозяином. Вот моя визитка, – напористо сказал я и протянул картонную карточку открывшему дверь мужчине с заметным брюшком. Дворник, садовник и все остальное в одном лице. Короче, прислуга.

Мы просмотрели фото всех домочадцев. В доме жили жена, дочь-студентка, сын-школьник, дворник и его супруга-домработница. И сам хозяин, Вениамин Олегович Раднов, пятидесяти лет от роду. Состоятельный бизнесмен, влиятельная личность в деловых кругах.

– Покажу хозяину… – пробормотал дворник и захлопнул передо мной дверь.

Кем мне быть с моей внешностью? Только творческой личностью. Я выбрал кино.

Спустя минут пять дверь отворилась, и дворник недовольно пробормотал:

– Заходите. Снег не забудьте отряхнуть.

В просторном теплом холле, украшенном фресками в египетском стиле и тремя старинными вазами, ко мне подлетела барышня в коротком домашнем платьишке:

– Ой, а вы правда из кино?!

– Правда, девушка, но подбором актеров не занимаюсь, я ищу натурные съемки. Но за вас готов замолвить словечко, – галантно ответил я ей, сверкая идеальной белозубой улыбкой.

– Да я не хочу становиться актрисой, – смутилась девушка, – просто интересно.

– Что вам нужно, молодой человек? – раздался уверенный, привыкший повелевать голос.

Дочь испуганно отвернулась о меня, едва не отпрыгнув, будто была гостьей, застигнутой хозяевами за воровством любимой серебряной ложки – бабушкиного наследства. Ойкнула, виновато ссутулилась и побрела к лестнице на второй этаж. В доме, кроме голоса диктора, тихо звучащего с экрана телевизора, не было слышно никаких посторонних звуков. Ни музыки, ни шума обычного общения домочадцев, ни звона посуды на кухне. Строго у них.

Хозяин шествовал со второго этажа по другой лестнице. Именно шествовал, иначе эту походку не назовешь. Высокий, атлетически сложенный, с богатой темной шевелюрой, в серых глазах – сталь. Шелковый халат, расшитый золотистыми дракончиками, надет на белую майку. Мягкие домашние брюки, теплые тапочки только подчеркивали статус барина; хозяина, отдыхающего в собственной вотчине. Аура большая, густо заполненная серостью. Нес он ее привычно, с непередаваемым достоинством. На пальце – старинный массивный перстень, в магическом видении ярко сверкающий серым. От хозяина просто физически веяло холодом. Высокомерия ему было не занимать.

– Добрый вечер! – улыбнулся я ему. – Я Юрий Найбауэр, помреж кинокомпании «Сокол», ищу натуру для кино.

– Я прочитал это, молодой человек, но при чем здесь я? – холодно ответил он.