Колдун. Из России с любовью

На мгновенье мелькнула серая пленка, и синяя «сеть» (рой ярких мушек в магическом зрении выглядел как сеть, отсюда, собственно, и название), слабо вспыхнув, исчезла. Глаза Главного жреца на секунду расширились и сразу сжались в зловещие щелочки. Лицо расплылось в презрительной гримасе. Самомнение его не поколебалось. Вениамин, не тронувшись с места, вальяжно поднял руку и указал на меня пальцем, как бы говоря «ты – вошь». С пальца сорвалась черная молния. Я даже не попытался уклониться, стоял как влитой. Серое плетение бессильно, но с треском рвущейся бумаги растеклась по моему «щиту жизни». Я в ответ бросил фаербол, который растекся по той же серой пленке. На его лице мелькнуло удивление, и он ударил серо-фиолетовым вихрем, который окутал меня и опал, точно смерч, потерявший силу. Сработали «щиты» Жизни и Разума. Оперативникам я бы посоветовал от подобных смешанных расцветок, указывающих на наличие нескольких стихий, уходить, желательно с падением. Я же отправил в него сразу две трехуровневые «ловчие сети», одну за другой за доли секунды. Второе заклинание его потрясло. Это тоже надо учесть: стрелять предпочтительно одновременно из двух жостиков – так будет вернее. Его защита слетела после первого удара (третий уровень – не шутка!) и элементарно не успела сформироваться для отражения второй «сети», которая прилетела слишком быстро. А силы в ауре «серого» оставалось еще выше крыши.

Вениамин со стоном упал на колени и скрючился. Но сразу заревел, аки раненый буйвол, расправил плечи, задрал голову и выставил перед собой руку с перстнем. Сантиметрах в двадцати от нее стал очень быстро скручиваться… портал. Я, войдя в ускорение, прыгнул к нему, продираясь сквозь плотный воздух, и накрыл почти созревшее портальное зеркало своим заклинанием «зеркало». Вихрь, который тянулся от перстня к порталу, мгновенно превратился в фонтан сырой силы Смерти. Портал, не успев сформироваться, подернулся волнами, распался на части и взорвался, разлетевшись серыми брызгами. Совершенно бесшумно.

Накрыть взрыв я не успел, меня спас очередной мощный «щит жизни». Мое «зеркало» при этом развеялось. Вокруг меня замелькали короткие синие вспышки, а вслед за этим послышались стоны: пострадали операторы и группа сопровождения, которым я амулеты сляпал в машине, из подручного материала. Слабенькие получились. Я бросил взгляд на Главного жреца. Кисти рук и лицо были сожжены, причем давно, будто бы несколько дней назад – ожоги успели покрыться струпьями. Он был без сознания, дышал редко и хрипло. Не хотелось, но пришлось обработать его «исцелением» и усыпить. Лишь после этого я побежал на стоны, успев удовлетворенно подумать: «Слабоват супротив меня оказался. Себя не сумел защитить от взрыва родной стихии. В натуре, самоучка… Кино должно знатное получиться».

У наших состояние было гораздо легче, всем хватило легкого «исцеления», которое заработало прямо на глазах: красные ожоги затянулись. Что интересно, стонали они, потеряв сознание. Зашел в дом и подлечил всех домочадцев. Они, защищенные кирпичными стенами, пострадали меньше других, но шоковое состояние заработали – оглушило их неслабо. Следов «серости» ни у кого из них не обнаружил.

Мне активно помогали Слава с Жаном, «мои» оперативники, амулеты которых взрыв выдержали.

«Слава. Слава – Ярослав, а не Вячеслав» – так представился молодой, который в короткой дубленке, а Жан, соответственно, «интеллигент».

– Родители пошутили, – объяснил он самым серьезным тоном, с каменным выражением лица. Лишь в глазах угадывалась ирония.

С полчаса мне пришлось постоять на улице, отводить взоры водителям и пассажирам редких проезжающих автомобилей, и, слава богу, соседние дома были достаточно далеко, я понадеялся, что их не задело. После разбудил операторов и группу сопровождения, с которых даже краснота на местах ожогов сошла, мы погрузились и выдвинулись из поселка вон. Ленивая охрана на выезде из этого элитного района на наши машины внимания не обратила.

Остальные шесть арестов прошли гораздо легче моего: все оказались слабыми магами и только у троих «серых» имелись защитные амулеты.

На ночной летучке, посвященной подведению итогов нашей масштабной операции, на меня смотрели неприязненно. Мол, доверил бы лучше профессионалам, а то чуть людей не угробил, неуч. Я спокойно отнесся к такому отношению.

– Посмотрите завтра кино, которое мы сняли, – сказал я невозмутимо. – С Жаном и Славой пообщайтесь и поймете, что так сделано не зря; чтобы на будущее не было головокружения от успехов.