Колдун (СИ)

- Ты думаешь, найдешь дракона, он отольет тебе чуток крови, вы выпьете на брудершафт, и все будет хорошо? Исток после этого станет приятной способностью, а дракон научится вмиг превращаться в человека? Так?

Айрин не ответила, но по ее лицу колдун догадался, что примерно это она и представляла. Мужчина встал, подошел к ней.

Один за другим он отцепил ее пальцы от косяка, прикрыл дверь.

- Сядь. - Попросил он. - Сядь, пожалуйста.

Айрин села на краешек кровати, будто боясь расположиться более основательно. Будто боясь здесь задержаться.

- Даже если ты найдешь дракона, - Майорин сделал упор на "даже если". - Даже если он согласится на договор с тобой... - тут колдуна конвульсивно передернуло, от болезненного воспоминания. - Не думай, что ты уложишься в пару дней и вернешься назад всесильной и одной левой загонишь Цитадель в глубины страха!

- Нет, что ты! - съязвила Айрин. - Ты же не можешь, куда уж мне.

- Глупая девка! - Майорин подошел ближе и зло тряхнул ее за плечи. - Идиотка! У тебя даже половины представления нет, что значит этот договор!

- Так расскажи мне!

Он посмотрел на нее сверху вниз. Злость ушла, и сразу стало очень тоскливо. Она уедет, понял колдун. Уедет все равно, как бы он ее не пугал, и всё же... напугать стоило.

Майорин вернулся к своему стулу, сел и уставился на огонь.

В зимней ночи выли псы. Где-то шумел ветер. Бряцали кольчугами замерзшие стражники. Из-за облаков вышла полнотелая луна, будто огромный магический фонарь, осветила город.

- Пить кровь не надо. Кровь, - он вытянул вперед руку, запястье оплели светящиеся руны. - Вот кровь дракона. Впаяна в меня, как узор на лезвии меча. Как зарубцевавшийся шрам, который не исчезает с годами. Это очень больно, Айрин. Больно настолько, что в какой-то момент тебя перестает тошнить от боли, а уже рвет. А еще очень долго... Кажется вечность...

- Я не боюсь боли.

- Зря! - усмехнулся колдун, коротко взглянул на собеседницу. - Но это будет лишь началом. Потом я болел. Где-то месяц, может два. Все тело покрылось язвами, кожа слезала лоскутами, я чесался, вонял, как падаль. Болело все, меня постоянно тошнило, коросты отпадали и на их месте появлялись новые нарывы. Жар не спадал. Мне казалось, я умираю. О заклятиях не могло быть и речи. Но исток оказался заперт. Заперт крепко и прочно, накапливающаяся во мне сила плавила мозг, пока драконья кровь сжигала мое тело.

Айрин встала, подошла к нему.