Колдун высшего звена

Володька несколько удивился, но промолчал. Елена боялась высоты, у него, очевидно, таких проблем не было. И, недолго думая, он подхватил ее топорик и, как заправский акробат-канатоходец, поспешил по лесенке вперед. Елена, тихо матерясь, ползла следом. Очень хотелось закрыть глаза, очень хотелось вообще не двигаться. Или упасть вниз, чтоб больше уж точно никогда здесь не ползать. Но она продолжала ползти. Естественно, под ней пару раз пыталась оборваться веревка одного из креплений, лестница начинала ходить ходуном от откуда ни возьмись налетавшего ветра. Все, что могло затруднить прохождение, обязательно случалось. К концу нелегкого пути Елена поймала себя на мысли, что, оказывается, даже от собственных невыводимых панических страхов можно устать. То есть можно в какой-то момент времени начать относиться к ним, как к рутине. Такие размышления помогли преодолеть лесенку. Она поднялась на ноги, отряхнула колени и решительно поспешила к выходу, надеясь, что ей еще не скоро придется заново проходить лабиринт. Довольный Володька бежал впереди нее забавной трусцой…

Елена давно так не радовалась возвращению в родной кабинет.

– Ой! У нас глазки открылись! – ехидно приветствовал ее Макс.

– Что? От безделья устали? – в том же тоне отреагировала Елена. – Ох! Надо заключить договор с каким-нибудь спортивным центром, все тело затекло.

– Она еще и жалуется, – не унимался Макс. – Проспала половину рабочего дня и недовольна. Как тебе, кстати, сражение рука об руку с мастером?

«Себя не похвалишь, никто не похвалит», – мысленно усмехнулась Елена.

– Непередаваемые ощущения, – саркастично поделилась она. – Если бы дело ограничивалось одной лишь славной дракой, все вообще было бы идеально.

– Много нового? – как бы между прочим, поинтересовался Алек.

– Клыкастые твари, путешествие над пропастью, арена, – перечисляла Елена. – И так… кое-какие мелочи.

– Потом расскажешь поподробнее, – все так же наигранно равнодушно сказал он. – Когда будет время.

– Хорошо, – внимательно поглядев на друга, согласилась она. – Так… Володьку будим, что да как в «Бюро» докладываем.

– Кофе? – предложил Алек.

– Не откажусь.

– И быстренько так его попивай, – вклинился в разговор Макс, параллельно расталкивая Володьку. – Тут парочка дел образовалась. Повышенной, так сказать, серьезности.

– Это как? – иронично переспросила Елена, принимая у Алека свою любимую кружку. – А у нас бывают дела неповышенной серьезности? Вот хотелось бы в таком поучаствовать.

– Слушать будем или ерничать? – осведомился Макс, закуривая.

– Кажется, ты переобщался с Женькой, – созерцательно оглядывая приятеля, сказала Елена.

– У вас тут все вообще любят поговорить, – поделился наблюдениями проснувшийся Володька.

– Вот-вот, – поддержала его Елена. – Так вы, может, хоть что-нибудь по делу скажете или так и будете запугивать сверхсерьезными делами?

– У Юльки в кабинете истекает кровью стигмат, – спокойно и ровно доложил Алек.

Елена порадовалась, что не успела прикурить, точно подавилась бы дымом.

– Стигмат? В смысле? – несколько бестолково переспросила она, стараясь маленькими глоточками поскорее выпить кофе.

– В том смысле, что там сидит красна девица и истекает кровью в самых таких значимых местах, – подтвердил Макс уже более серьезно.

– Она настоящая? – Елена подозревала, что в данный момент выглядит несколько глуповато, но ничего с собой сделать не могла. У нее в голове не укладывалось, откуда в их маленьком провинциальном городишке настоящий стигмат. В общем и целом – это реально, но… где-нибудь в развитых или пусть и не очень, но католических странах. В русской православной традиции вроде бы ничего о стигматах не написано.

– Да, конечно же, ненатуральная, – успокоил ее Алек. – Просто такой вид гипертрофированной возбудимости…

– По-русски, пожалуйста, – взмолилась она. – Типа полтергейста во внутрь?