Колдунья

Тереза, положив ружье, схватила чайник, налила полную кружку, сунула девушке. Та глотнула, закашлялась. Тихо застонала и принялась рассказывать.

— Я сперва хотела бежать в лес. Но было темно, а я еще и туфли потеряла, пока через забор лезла. И в лес никак, и в поселке страшно: по улицам туда-сюда бандиты ходят, стреляют во все, что шевелится, а у корабля двигатель светится — только к утру остыл. Я спряталась в ливневой канализации у четвертого дома. И так получилось, что все слышала. Ребенок плакал, потом перестал, госпожа Хэнк кричала и тоже перестала. Только я хотела вылезти, гляжу — двое из дома выходят, у одного на плече госпожа Хэнк висит — не то без сознания, не то вовсе неживая, у другого ящик с бутылками. Я скорее обратно! Прошли мимо меня, чуть ли не по голове, переговаривались меж собой — мол, нужного не нашли, так хоть порадовать кэпа бабой и выпивкой, даст судьба, не слишком будет лютовать. После я еще долго сидела, тряслась от холода и страха. А когда все стихло, добралась сюда. — В глазах опять заблестели слезы. — Думала, вы поможете… А тут — господин Ильтен, синий весь, руку от груди оторвать не может. И господин Калле, уже холодный.

— Ты молодец, Алис, — одобрила Тереза, — что не растерялась. И сама сумела спастись, и за моим мужем поухаживала. Но почему вы ментов не вызвали?

— Телефон не работает, — хлюпнула носом девушка. — Эти, когда садились, вышку ретранслятора зацепили. Теперь сигнала нет. А вы как-нибудь по пси-связи не сумеете?..

Тереза вздохнула. Она могла бы собрать передатчик, но с собой нет пластин, их надо заказывать в Тильгриме. Если уж так, то за безопасниками проще было бы съездить. Однако время дорого.

— Ничего, — сказала она, успокаивая сама себя. — Разберемся как-нибудь без ментов… Что?! — Она резко повернулась к окну.

Во двор входил Хэнк. Хлопнул калиткой, совершенно не скрываясь. В руках ружье, за поясом два тесака, и выражение застывшего лица, как у берсерка: «всех убью, один останусь».

Литр чая Хэнк выдул, не останавливаясь. Кадык ходил ходуном в горле. Все смотрели на него выжидающе. И вроде, когда он поставил чашку на стол в очередной раз, в мозгах прояснилось. Вот господин Ильтен, измученно откинувшийся на диванную подушку, вот госпожа Кавелиас — так ее теперь называли все соседи — почему-то босиком, вот госпожа Ильтен… Сфокусировав на ней взгляд, он вспомнил. Именно к ней он шел. Это было его последней осознанной мыслью перед тем, как в глазах разлился кровавый туман.

— Вы со мной? — хрипло спросил он.

И она поняла с полуслова.

— Разумеется. Но не раньше, чем вы придете в себя.

Он пер, как танк, держа в уме лишь направление, вцепившись в ружье закаменевшими пальцами. Миновал дверной проем, не заметив, что вывернутая дверь валяется на полу, и был остановлен жестким окриком госпожи Ильтен:

— А ну стоять! Ружье — в пол. Куда это вы собрались?

Он не смог ответить внятно. Был насильно усажен за стол и напоен чаем. И сейчас — отпустило. На самую капельку, всего настолько, чтобы начать узнавать людей и в голове появились какие-то мысли.

— Они убили моего сына, — проговорил он глухо. — Убили Реппе. У него шея сломана. И Лики нигде нет. — Он скривился и заплакал — неумело, как плачут только зачерствевшие вояки, когда что-то разбивает их прежде неуязвимую броню.

— Лику забрали на корабль, — тихо сказала Тереза. — Мы пойдем за ней. И всех убьем, обязательно. Только сперва составим план.

Хэнк вытер лицо пятерней.

— У нас всего два ружья. И нас двое. Какой план?

— Разумный, — терпеливо уточнила Тереза. — Чтобы это мероприятие не превратилось в героическое самоубийство. Вы старший командир или эмоциональный юнец? Думайте. Есть ножи, грабли и лопаты, есть детские луки…

— Не впутывайте в это детей! — воспротивился Ильтен. — Вера не будет участвовать в вашей авантюре.

— Вера — нет, — согласилась Тереза. — А Дени — вполне. Возможно, кто-нибудь еще присоединится. Нет, Рино, я не тебя имею в виду, я все понимаю.

Хэнк закрыл руками лицо, оперся локтями о стол и попытался думать. Выходило хреново.

Тереза расстелила на столе тряпку и принялась разбирать ружье, чистить и перезаряжать. Что бы ни придумал Хэнк, без этого не обойтись.

Капитан Стэм мог орать и костерить своих подчиненных сколько угодно, но среди них дураков нет, чтобы променять веселую попойку и халявную женщину на какую-то скучную вахту. От кого тут охранять лоханку, кому она нужна? Побитая к тому же, ладно бы исправная. Авось никто не угонит колымагу, неспособную покинуть систему.

Веселье хлестало через край. Даже когда Шаман уволок бабу для своих темных ритуалов, спиртное еще оставалось, и для грусти не было причин. Ни у кого, кроме Келлина Стэма, который смотрел вперед и осознавал, что времени у них не столь уж много, а с ремонтом все по-прежнему — то есть никак.

Шум драки насторожил его, но лишь слегка. Дня не проходило без того, чтобы кто-нибудь из этих недолюдей не подрался меж собой. Но тут зазвучали выстрелы, и Стэм вскинулся. Сгреб со стола револьвер и выскочил в коридор.