Колдунья из Угро

— Фига се, — ахнул оперативник, еще раз глянув на чек. — Хочешь сказать, что Ильин брал взятки?

— Да.

— Нет! Не может быть. Деревянный Феликс, уставная душа… Наверное, просто мечтал о крутом будильнике, вот и накопил. Или наследство получил какое-нибудь. Но взяток не брал.

— Брал, брал, — уверенно заявила девушка. — Сам потом убедишься. Я не зря в архиве просидела столько времени. Есть у меня копии протоколов, на которые без слез не взглянешь. Сразу видно, кто мзду получил и с кем делился. По крайней мере, три следователя и один оперативник были в доле. Возможно, купленных оперов у подполковника было двое, хотя мне бы в это верить не хотелось. Кое-где так виртуозно сработал поганец, что уголовное дело вообще не возбудили. Уж не знаю, зачем ублюдку понадобился Орсис, но явно не для того, чтоб отстреливать ушедших от ответственности мерзавцев. Потому что именно он помогал им это сделать.

— Погоди, не части, — прервал Николай. Он вообще перестал понимать, о чем говорит девчонка. — Так Орсис купил Ильин?

— Да. Вряд ли наркоман, который, кстати, являлся официальным осведомителем подполковника Ильина, смог бы пройти медобследование, необходимое для приобретения нарезного оружия. Даже если предположить, что у него завалялось в тумбочке полмиллиона рублей. Была я в пятницу у этого субъекта. Дверь выбита, паспорт на подоконнике валяется. Заходи, бери, кто хочет. Но именно фамилия этого наркоши стояла в твоем списке на второй строчке.

— Так… Я же тебя просил не соваться в притоны. Ладно, об этом потом. Что еще накопала?

— Много чего. Тебе точно не понравится, — невесело хмыкнула девушка и положила руку на стопку бумаг у себя на столе. — Тут все материалы. Вот это интересное дело, я даже в оригинале из архива прихватила. Тоже полюбопытствуй. Очень интересно и печально. Сам чуть позже почитаешь, убедишься. На каждой бумажке есть указание, откуда я ее взяла. Это не хилый срок, и Ильину, если он еще жив, и всем его соучастникам, которые еще на территории России находятся. Один, к сожалению, успел свалить в Израиль.

— С этим надо идти к Бурундуку, раз все так серьезно.

— Я бы так и сделала. Тем более, полковник уже интересовался, что я так упорно ищу в архиве. Но меня остановила твоя дружба с майором Ребровым. Поэтому я и пригласила тебя сюда. Посиди, почитай пока. Если ты решишь, что…

— А при чем тут Макс?

— Там есть две очень некрасивые бумажки. Не пропустишь. Честно говоря, я сама не ожидала… Если у майора Реброва не найдется приличных объяснений, и ты решишь не давать тому, что я накопала, хода, предупреди меня, пожалуйста. Сама я в эту грязь не полезу. А вот заявление о переводе — напишу.

— О каком еще переводе? — окончательно запутался Николай.

— Ты читай. Сам все поймешь, — грустно улыбнулась девушка. — Я подойду вечером. Договорились?

— Хорошо, — согласился капитан.

Агафья ушла, а он занялся бумагами.

Два часа спустя Николай отложил не просмотренную даже до половины стопку. Он понял, на какие факты намекала девушка, когда говорила, что ему это не понравится. Агафья действительно накопала кучу странностей. Именно эти странности привели его в столь мрачное расположение духа. По неприметным на первый взгляд моментам, легким шероховатостям в протоколах вырисовывался нелицеприятный вывод: Ильин специально разваливал некоторые дела. В одном случае хозяйка в присутствии милиции вымыла всю посуду, оставшуюся после посиделок за обедом ее убитого мужа и его неизвестного убийцы. Женщина каялась и извинялась, но куда при этом смотрела опергруппа во главе с подполковником, было непонятно. В другом — опрос ключевого свидетеля собрались проводить аж через две недели после убийства. К тому времени несчастная тетка оказалась в Неве с пулей в затылке, опрашивать стало некого. В третьем — свидетель был убит в тот же день, как пообщался с Ильиным, а протокол допроса бесследно испарился. Якобы мужик, видевший убийство, отказался говорить без адвоката.

Но не это заставило Николая отложить документы в сторону. На одной безграмотной бумаге, составленной так, что за нее можно было спокойно огрести служебное расследование, а то и срок, стояла подпись Макса. Ни один вменяемый опер не проведет так допрос. Ни один честный опер, поправил сам себя Николай. Голова у мужчины пошла кругом от таких открытий. Он отложил несколько напугавших его листочков с подписью друга в сторону и задумался. Капитан не понимал, что теперь делать с выплывшими обстоятельствами давно забытых дел. Ильин пропал, отвечать за халатность (если это была просто халатность) некому. И если всем этим заинтересуется прокуратура, в жернова вполне может попасть майор Ребров. Уголовные дела рассыпались на самой ранней стадии, и разобраться теперь, кто там был виноват, кто прошляпил или получил мзду — практически невозможно. Наконец, он решил сперва поговорить с Максом, а потом уже действовать или не действовать дальше, и набрал номер друга.

— Макс, — с трудом выговорил он. — Подъезжай в контору.

— Очередной покойничек? — весело поинтересовался майор.