Колдунья моя

Мужчины покончили с завтраком. Мэйрин, сообразив, что до самой ночи больше поесть не придется, поторопилась запихнуть в рот остатки хлеба с овсянкой и запила все это водой из кружки, предложенной доброй собеседницей. Путники оседлали коней и снова двинулись на север. Как и вчера, Мэйрин ехала на одной лошади с Эриком. Сегодня он не стал держать ее за поводок; видимо, больше не опасался, что его добыча сбежит. Но вместо этого Эрик обнял ее свободной рукой, нащупал сквозь тунику ее грудь и всю дорогу сжимал и разжимал на ней пальцы с таким постоянством, что Мэйрин еще раз подумала, что имеет дело с сумасшедшим. Она почти чувствовала синяки, которые он оставляет ей на коже.

Они ехали весь день, а на ночь остановились в заброшенном сарае. Все легли спать в одном помещении, и Эрик даже не дотронулся до нее, хотя Мэйрин слышала в темноте, как другие мужчины занимаются любовью с женщинами. Точно так же прошли следующие несколько дней. Овсяные лепешки, сушеная говядина и вода на завтрак и на ужин. Долгие дни в седле с Эриком, продолжавшим тискать ее грудь. Холодные ночи в сараях и овечьих загонах.

Мэйрин выбилась из сил. Никогда еще ей не приходилось переносить такие лишения и тяготы, но она была полна твердой решимости выжить хотя бы для того, чтобы отомстить за отца и Брэнда. Несмотря на то, что Эрик не оставлял ее в покое, то и дело шепча на ухо какие-то гадости, ей удалось сохранить некоторую долю спокойствия. Она обнаружила, что самый опасный противник — это страх. Страх может уничтожить ее, сделать беспомощной перед этим безумцем.

Накануне въезда в Эдинбург им удалось заночевать в нормальной гостинице. Трактир был бедным и грязным, но в нем оказалась на удивление приличная еда. Они уселись за общий стол, служанка расставила перед ними блюда с довольно вкусной смесью овощей и ягнятины. Мэйрин ела жадно, подбирая все до последней крошки. Затем осушила большую кружку горького эля, который показался ей в тот момент божественным напитком. Щеки ее снова порозовели, и Фергус, впервые внимательно разглядев ее, обнаружил, что она поразительно красива.

Шотландец прищурил темные глаза.

— Мы с тобой делились нашими женщинами, Эрик Длинный Меч. Ты дашь нам попробовать свою? — Мэйрин — моя жена, — холодно ответил Эрик. — Не сравнивай ее с этими шлюхами.

— Ну, дружище, какая ей разница — одним мужиком больше, одним меньше? Разве она не ложилась под нормандцев? Ты спрашивал ее, скольких она успела поразвлечь?

— У нее был только один любовник, — ледяным тоном ответил Эрик. — Он обращался с ней бережно. Я могу простить ей это и снова сделать ее своей женой. Но вы ее не получите. Хватит с вас и этих девок. Я не намерен делиться с вами моей женой. — Он поднялся, потащил за собой Мэйрин и, окликнув трактирщика, швырнул ему монету. — Смотри, чтобы мои друзья получили столько виски, сколько им понадобится, — велел он.

Эрику удалось занять крошечную отдельную комнатушку с вполне приличным тюфяком. Мэйрин, все время молчавшая, наконец спросила, когда он закрыл дверь:

— Что вам угодно, милорд?

«Боже милосердный, — взмолилась она про себя, — не допусти, чтобы он снова избил меня!»

Эрик осмотрел дверь и, обнаружив тяжелую железную задвижку, запер ее и сказал:

— Я видел тебя обнаженной всего один раз. Разденься, но не торопись.

Мэйрин трясущимися пальцами развязала пояс, расстегнула пуговицы, сняла одежду и аккуратно сложила ее стопкой. Раздевшись, она по приказу Эрика легла рядом с ним. Затем все повторилось точь-в-точь, как в первый раз. Когда Эрик уснул, Мэйрин значительно приободрилась и шепотом вознесла благодарственную молитву. Она не понимала, почему ее похититель ведет себя так странно, но была счастлива, что ей снова удалось избежать насилия.

Проснувшись утром, Эрик сказал:

— Вчера ты мне не сопротивлялась. Тебе начинает нравиться моя любовь?

— А разве женщина должна получать от этого удовольствие, милорд? — ответила она вопросом на вопрос. — Церковь учит нас, что мы должны делать это только для того, чтобы зачинать детей. И я стараюсь быть хорошей дочерью церкви.

— Никогда бы не подумал, что ты такая холодная женщина, Мэйрин, — проворчал Эрик.

— Если я вам не нравлюсь, милорд, то позвольте мне вернуться к му… — Она вовремя спохватилась. — К матери. Она совсем одна.

Эрик улыбнулся, но глаза его оставались холодными и бесчувственными, как голубые камни.

— Со временем, — проговорил он, — ты будешь сгорать от одного моего взгляда. Дорога выдалась тяжелая, но завтра будем в Эдинбурге, а там у меня есть маленький домик, где мы сможем пожить, пока я не получу земли от короля. Там нам никто не помешает, и я буду любить тебя каждую ночь. Похоже, тебе не хватало мужского внимания. Иначе как объяснить, что ты такая холодная? Ну да ничего. Через несколько недель станешь визжать и стонать от страсти каждую ночь. Ты станешь ненасытной в любви, Мэйрин. Я знаю, как сделать женщину счастливой.